Гордо в общий чат кидает: — Папка затащил!
Я от этих слов аж нервно закурил.
Открываю результаты, сколько накидал АРТуха,
Сто тридцать пять хэпэ — Ну да! Затащил братуха!
Затащил братуха затащил, затащил.
Затащил братуха,
Братуха на АРТухе затащил,
Сто тридцать пять хэпэ, он затащил,
Папка просто затащил, затащил братуха...
немец Е-100: задефились - замаскировались; СТ - средний танк;
Итого сто тридцать восемь... Сто тридцать восемь боевых вылетов. Нехило повоевал за эти годы. И каждый раз мог не вернуться, но проносило. Потому что знал, за что воюю. Также и с договором. Подписал, потому что так было правильно. И... да, обидно, что всё так... вышло. Только это ничего не меняет. Наверное...
Представляете махину, которая входит в разворот на скорости сто тридцать километров и полуспущенных колесах? Запросто могли шасси сломать! Спасибо конструкторам и инженерам — сделали надежный самолет. Выдержал!
Я опять к сотке, братуха, протанкуй,
Он мне прямо в чате пишет: «Зарифмуй!»,
— У тебя хэпэ две тысячи, любить-копать,
Сотка монотонно отвечает: «Плевать».
Поджимаю ствол, пристраиваюсь за ним
НаГиБатОр, ИстреБитель за мной, ща мы им дадим.
Немец не врубает, все это как гипноз,
Толкает сотку танковать эСТэшек паровоз!
Протанкуй, братуха, протанкуй куй-куй, протанкуй!
Сейчас так сложно в таком огромном городе, в таком огромном мире, где так много людей, найти одного единственного человека, который будет тем самым. Все бегут мимо, все спешат, все скупают модные вещи, чтобы потом в них пройти по улице с высокомерным взглядом. Люди работают по сорок часов в неделю, а оставшиеся сто тридцать пять часов спят, едят и подыхают от тоски в своих душных, бетонных квартирах, среди ненужного мусора и бесполезных вещей.