Писатель — он что цыган. Он ничем не обязан любому правительству. И хороший писатель никогда не будет доволен существующим правительством, он непременно поднимет голос против властей, а рука их всегда будет давить его. С той минуты, как вплотную сталкиваешься с любой бюрократией, уже не можешь не возненавидеть ее. Потому что, как только она достигнет определенного масштаба, она становится несправедливой.
Эрнест Хемингуэй, из письма Ивану Кашкину. 1935 г.
— Яшка-цыган, фамилии нет.
— Как фамилии нет? Слыхал, фамилии нет! Цыган. Цыганков. Яков Цыганков. Не возражаешь?
Невероятно, но в слове «преданный» сразу два смысла, причём взаимоисключающие друг друга: преданный кому-то и преданный кем-то. Вроде как для нас разница всегда была не столь существенна, что не надо было придумывать лишнее слово. Например, народ, преданный правительством, или народ, преданный правительству. Думаю, чтобы никогда не ошибиться, надо всегда говорить: мы, русские, — народ преданный.
Ощущая свою смерть как событие мирового масштаба, следует вести себя соответственно.
В России от дурных мер, принимаемых правительством, есть спасение: дурное исполнение.
Фраза в отдельных источниках приписывается Вяземскому П. А., но он лишь процитировал ее в своих записках, как фразу, принадлежащую Полетика П. И.