— Десять врачей работали неделю, Один умом поехал — и их осталось девять…
— Девять врачей работали до осени, Пришла оптимизация — и их осталось восемь…
— Восемь врачей помочь старались всем, Один сказал «идите нах.й» — их осталось семь...
— Семь врачей пили чай, не успевая есть. Один подался к частнику — и их осталось шесть...
— Ещё один сорвался, сказал: «Да вашу ж мать!..», Уволили со «скорой» — и их осталось пять...
— Пять ездили врачей… По вызову в квартиры, Алкаш прикончил одного — и стало их четыре...
— Четыре молодых врача в чужом погрязли горе, Но жалоба пришла в «МинЗдрав» — и их осталось трое...
— Один из них семейный концы сводил едва, Но денег не хватало — врачей осталось два...
— Два доктора дежурили всегда по выходным, С инсультом завалился, потом из них один.
Последний из десятка лишь поглядел устало… Потом пошёл повесился… и никого не стало!

— Ты был в другом мире? Они и правда существуют? Расскажи!
— Лучше тебе этого не знать. Долгая история, неприятная, кровавая и заваленная трупами множества моих друзей и близких. Если коротко, только не смейся, меня занесло в другой мир, где время бежит намного быстрее, чем здесь. Это тебе не романтические фэнтезийные истории маггловских писателей… или не маггловских, думаю, это пишут волшебники — уж больно много реальных вещей там указано. Послушай меня.
В другом мире мы никому не нужны. Нас там не ждут престарелые волшебники с мешками золота в ближайших кустах, нас не ждут мастера боевых искусств и гильдии, готовые сразу и беспрекословно нам поверить, а так же безвозмездно защищать. Там ты не научишься по волшебству редкому знанию или таланту. Скажу лишь одно... Семь лет. Семь лет я играл в догонялки со смертью. Семь грёбаных лет весь мир был против меня, и лишь благодаря тем, кто ненавидел тот мир и их порядки, тех кто был достаточно смел для сотрудничества со мной — я вернулся лишь благодаря этим безумцам, которым было нечего терять. Не было никакой романтики, зато борьбы за выживание — предостаточно. В том мире отношение ко мне было мерзкое. А когда я сделал себе имя и добыл репутацию, меня стали одновременно боятся и ненавидеть.

Потому что разум и вера — вещи в принципе не совместимые, что наглядно доказывает тот же ислам. Суфии давно доказали, что пресловутая сотня девственниц, согласно Корану, положенная каждому попавшему в рай мусульманскому мюриду, является не более чем лингвистической ошибкой, тогда как на деле речь идет о грозди винограда, однако шахиды так и продолжают убивать себя с именем Аллаха на устах, искренне веря, что на том свете их дожидается толпа красавиц. Фанатики, сэр!

– Флер Делакур всегда много, порой излишне много думает о себе, вот и надумала себе что-то и нам придется во всем разбираться. Главное, чтобы она не играла в молчанку, а то я еще то дерево в вопросе отношений – предпочитаю прямолинейность и откровенность. Угадывать намеки никогда не любил, а вы, женщины без них просто не можете.
– Что будешь делать с Габриэль?
– Завоевывать, очаровывать, охмурять и попутно вправлять ей мозги. У Габри великолепный ум, который порой ей мешает трезво оценивать собственные и чужие чувства, кроме того она девушка. Мозги у них устроены иначе, чем у мужчин, женщины склонны додумывать, видя второй смысл в словах, в которых его отродясь не было, а потом на это «додуманное» обижаться или придумывать нам, мужчинам, оправдание и прощать. Парадокс, одним словом, вот и Габриэль что-то там себе напридумывала, додумала, сама себя убедила и теперь терзается, заодно терзая родителей и меня.