Кристэль Шабанова

Перевернуть мир невозможно, но если ты знаешь, что в силах перевернуть чью-то жизнь... существовать на планете Земля куда легче и приятнее!

Вы как две стороны одной медали — всегда рядом, но быть вместе, лицом к лицу не сможете никогда...

Я, наконец, поняла, что это наша последняя встреча и я, быть может, никогда его не увижу. Но самое грустное для меня крылось в том, что эти темно-карие шоколадные глаза будут всегда греть другую. Красивую, страшную, тощую, толстую, вредную, милую, грубую или нежную, но другую и неважно какой она будет. Каждое утро, просыпаясь, она будет видеть эту пару глаз еще сонной, каждый вечер после рабочего дня – усталой, каждую ночь – пылающей. Даже после ссоры на нее будут смотреть эти раздраженные глаза, ищущие примиренья. Как бы я ни хотела пожелать себе все это, но даже моего огромного запаса эгоизма и наглости не хватило бы на то, чтобы разбить сердце его спутнице, как однажды поступили со мной. Это было выше моих сил. Я специально назвала ее спутницей, потому что о большем не решаюсь судить. Временная, постоянная, ветреная, серьезная, гордая, наглая, очередная, единственная, любящая или любимая спутница… Я ей завидовала, но украсть счастье не решалась.

До вчерашнего дня я даже не представляла, что незнакомый парень может так очаровать и ослепить меня, самую саркастичную и принципиальную девушку в Лондоне. От нахлынувших воспоминаний по телу пробежала мелкая дрожь, все-таки сложно спокойно жить с ощущением упущенного счастья. А ведь я почти держала его в руках… Смотрела в его блестящие глаза и радовалась каждой секунде, проведенной рядом с ним… с моим потерянным счастьем.

Так я, быть может, навсегда попрощалась с мечтой, оставив ее стоять одну, в растерянности, на платформе…

Губы дрожали, выдавая мое истинное состояние, и мне приходилось постоянно прикусывать их, чтобы унять дрожь. Запуская руки в волосы каждые десять секунд, я убирала с лица выпавшие пряди — этот жест скорее был успокаивающим, нежели необходимым. Он единственный, кому наплевать на странности, что со мной происходят. Я нужна ему любая... Бред все еще смотрел мне в глаза, и я не могла оторваться. Я будто застыла на краю пропасти, не решаясь падать вниз и не желая отступать назад. Я в замешательстве. Он практически признался мне в любви, а чем я могу ответить? Я боюсь отношений и боли, которую они оставляют. Я не знаю его. Он совсем не тот, кем я его представляла. Другой, настоящий... Еще секунда и я решу...
Я выбираю пропасть...
Не придумав ничего лучше, я прижимаюсь к его губам — по щеке скатывается предательская слеза – я окунаюсь в пропасть, и это мой выбор.
Наплевать на все...

Я не боюсь смерти. Она нисколько меня не пугает, хотя любой здравомыслящий человек должен ее бояться, даже просто инстинктивно. Но я не боюсь… Гораздо страшнее для меня неизвестность. Это самая настоящая фобия. И я не могу понять, как люди живут с этим жутким чувством изо дня в день, месяц за месяцем, год за годом и даже не представляют, что их ждет впереди. Завтра все может закончиться: твоя жизнь оборвется, как натянутая струна в руках неумелого гитариста, а ты даже не будешь этого знать. И ничего не почувствуешь: никакой интуиции, никаких знамений, никакого страха перед смертью, ничего…

Я не супергерой и не избранная, я обычная девушка с кучей комплексов и проблем, мечтающая о настоящей любви и крепкой дружбе. Все, что мне нужно, – это найти ту золотую нить, которая прошла бы через всю мою жизнь, сделав меня счастливой.

Он был кристально счастлив, это чувство переполняло его и будто лилось через край, струясь под его смуглой кожей. Безусловно, сегодняшний вечер мог быть чертовски хорош, но только не в моем случае. Вино, цветы, легкая инструментальная музыка, уютная обстановка, дурманящий аромат его парфюма – это было идеальное романтическое свидание, но не для меня и не с ним.

Я не чувствовала ничего. Только ужас и нескончаемое чувство вины. Наконец, меня прорвало. Я больше не могла держать в себе все нахлынувшие чувства: страх, боль, отчаяние, ненависть, злость, печаль, вина, безысходность – все слилось единым потоком. Но, несмотря на это, у каждого чувства был свой вкус. Я различала их. Боль – горькая, жгущая мои легкие и горло. Страх – холодный и обволакивающий, как азот. Отчаяние – соленое и теплое, как мои слезы. Ненависть – сухая и горячая. Злость – горькая и перченая, как индийские специи. Печаль – кислая, как лимонный сок. Вина – тяжелая топкая и глубокая, как оскома, вяжущая во рту. Безысходность – прозрачная и прохладная, как дым от сигарет или туман, окутывающий тебя, от нее не укрыться, она обволакивает все тело. И тогда скулы начинает сводить от ужаса. Я опустела. Все вырвалось наружу вместе с неистовым воплем...

Она шла по заплаканному ночному Лондону без оглядки отдаляясь от своего сумасшедшего счастья, оставленного стоять, как когда-то прежде в растерянности на платформе...

Бедняга, он, наверное, действительно подумал, что я приглашаю его на ужин, пусть и с подругой, но на ужин! Свидание! Все-таки я поступала нечестно, ведь мне нужна наживка только на один вечер, а не на всю жизнь.

Меня жутко бесило то, что она относилась ко всему как к каким-то сверхспособностям, сродни тем, что были, например, у человека-паука. Но ведь он – герой комикса, выдумка пьяного маэстро, а я – реальная, из плоти и крови!

Это наш второй серьезный поцелуй и первый настоящий. Тот, что случился вчера, был соткан из чувств обиды и мести – фальшивка. А сейчас – настоящий. Бред жадно, страстно и, в то же время, нежно впивается в мои губы подобно тому, как заглатывал бы воздух человек, который долгое время провел под водой и изголодался по кислороду. Я его кислород, и он меня выпивает...