Только ты способен заставить меня жить… сегодня, завтра и сколько ещё будет существовать этот мир. Рядом с тобой тени отступают… Рядом с тобой Луна светит особенным тёплым светом… Рядом с тобой всё вокруг кажется ярче, волшебнее, интереснее… Если это не любовь, как же ещё назвать такое? Ты заставляешь меня улыбаться. Ты вселяешь в меня веру… веру в то, что жизнь всё-таки прекрасна.
А она хотела быть для него не сковывающими узами, а вечной радостью. Ей же самой нужно было только его присутствие в ее жизни.
Человек любит гордиться тем, что у него есть личное мнение. Это позволяет ему чувствовать себя особенным, заставляет думать, что он выделяется из бесконечного стада себе подобных. И даже если это мнение вовсе не его, даже если оно навязано обществом или сформировалось под влиянием авторитетного человека, все равно право собственности ты оставляешь за собой. А вместе с этим и право гордиться этой собственностью.
Если вырвать тебя из жизни,
то только с нервными клетками,
заглушить всё таблетками,
мятным кофе и, да, шоколадками,
занять разум работой, загадками,
и твой профиль убрать из закладок
Забыть.
Это больно чертовски! Скажи мне,
как стрелять научился так метко,
на сердцах оставляя отметки?
То есть, дыры. Капканы и клетки
под снегами расставлено чётко.
Да и дуры, они ведь не редкость.
Увы.
Эндрю обнял ее и поцеловал в макушку. Так делала его мама, когда совсем маленьким он падал и разбивал коленки или счесывал кожу на ладошках. В его руках тоже был ребенок после падения, ребенок, который вырос, но раны на его коленках не зажили. И, чтобы не думать о них, он стал наносить себе новые раны. Глупый, глупый ребенок.
Тебе этого не изменить, мне этого не изменить. Так зачем же безнадежно топтаться на выжженном поле? Его просто нужно засеять новыми семенами.
Это была ее идея — каждое утро один из них озвучивал желание, и до двенадцати ночи оно должно было стать исполненным.