Yuu Sangre

Хорошо иметь увлечение, главное, чтобы увлечение тебя не имело.

не сложно сетовать, что ничего не случилось,
но сложно, что это так, делать вид.

То, что всегда настораживало меня в «Ромео и Джульетте» — они ни разу не говорили о том, что им нравится! А что, если Джульетта любила аниме, а Ромео терпеть его не мог? Или у Ромео имелась склонность к садо-мазо, в отличии от его возлюбленной. Их семейная жизнь точно бы не сложилась. Может, им повезло умереть любящими и любимыми?

Нельзя сказать, что я сразу влюбился, да и не бывает такого. Я просто был... покорен. Он завоевал, захватил мое внимание. Весь он, начинает с рубашки в клетку и заканчивая обесцвеченной челкой.
На лицо он мне не очень-то понравился. Я подумал, какое обычное, непримечательное лицо. Но в антураже из светлых джинсовых брюк, в вырывающемся за границы сознания высоком росте, все это не имело значения.
Я успел заметить это в те несколько секунд, пока он проходил мимо меня, а я — мимо него. Поразительная точность удара судьбы.

Возможно, я просто не создан для такого. Для... любви. Не очень весенние мысли, но весна... что весна? Зима, мое любимое время года, уже подходила к концу, и, хотя она еще долго будет напоминать о себе, весна все равно придет и внесет в мою жизнь свой хаос.

Я не мог не констатировать один простой и понятный факт: люди, которые нравятся мне, всегда неизбежно ко мне жестоки. А те, кому я нравлюсь, не имеют для меня никакого значения.

Он явно не для меня. Я ничего о нем не знаю, но уже предчувствую это.

И он никогда не узнает, кто я. Не в моих правилах показывать свое лицо.

Пару часов спустя он окончательно снес все мои барьеры, и мы болтали, допивая колу, словно старые друзья. Бывает такое — ты знаешь человека недавно, но чувствуешь себя с ним так, будто вы были близки годами. Это необыкновенная искренность, такая важная для любых отношений абсолютная открытость.

Снова прав ты, но это — не ночью.
В свете звезд и луны правый — я.

Тени двух обнаженные тел на выбеленной стене сливаются в одно бесформенное нечто.
Они — то самое Нечто. Монстр, поглотивший самого себя.

Такой, как Итачи, не станет скрывать усмешку, но даже она на этих устах кажется горькой, пропитанной иронией над самим собой, какой-то откровенно учиховской болью.

Кому, как не ему, знать об этом?

Что ж, двери открыты.
Ты всегда мог уйти. Но ты остаешься. Даже несмотря на тяжесть воспоминаний, даже не обращая внимание на призрачные пятна родной крови на твоих белоснежных руках. Это руки артиста, творца, ювелира — но никак не хладнокровного убийцы, не грубого война.
Но иногда грубость тебе к лицу.

Пара мгновений, и твой противник побежден, повержен, смят, примят весом твоего тела к все тем же татами. Чего ты этим добился? Своих собственных демонов не поразить и проклятием.

Траурный наряд проклятого клана: накид из бессонниц и тревог на идеальное обнаженное тело и декоративная деталь — розовый засос на открытой шее.
Так проходят поминки. Вместе, мешая дыхание.

Когда-нибудь эта луна обагрится их кровью и станет символом и залогом нового мира.
Мира, в котором ничего не будет связывать их.
Мира, в котором им нечего будет оплакивать на жестких татами.