Facebook, Twitter, Instagram — они сделали из нас общество наблюдателей.
Популярные ребята всегда всех обижают. Так они и становятся популярными.
Привет, это Ханна. Ханна Бейкер. Всё правильно. Просто не выключайте свой... то, на чем вы это слушаете. Это я — живая и в стерео. Никаких обязательств, никакого вызова на бис, и в этот раз совершенно никаких просьб. Возьмите перекус и устраивайтесь поудобнее. Потому что я собираюсь рассказать вам историю всей своей жизни. Точнее того, как она закончилась. И если вы слушаете эту кассету, значит, вы одна из причин почему.
В большинстве своем парни придурки. Но девочки... Девочки могут быть злыми.
Дружба. Это сложно. Но не волнуйтесь, вы не одни такие. Это не весело. Поверьте, я через это прошла. Не всегда будет просто. Может будет немного больно. Или очень больно. Зависит от вас. Но не волнуйтесь, мы пройдем через это вместе. Шаг за шагом, кассета за кассетой. Вы и я. Вместе. И не забывайте, есть и другие.
— Кажется, я схожу с ума.
— Ум нынче переоценен, сходи дальше.
— Да пошло все.
— Да пошло все навсегда.
— Да пошло все навсегда.
Я не знала, что навсегда ты послал и меня, Алекс. Я не знала, что ты станешь моим ураганом.
С возвращением. Рада что ты еще слушаешь. Интересно? Должно быть ты думаешь, кто следующий и почему. Ты ли это? Что ты сделал? Почему оказался на этих записях? Может ты поступил жестоко? Или просто наблюдал и бездействовал. А может даже не понял, что был жесток. Может, ты вообще ничего не сделал... хотя должен был. Слишком поздно. Думаю, ты отлично знаешь, что сделал, а после этих записей никогда не забудешь. Я точно не забуду. И, кстати, я по-прежнему мертва.
— Я не смог... Я не смог сказать ей. Не смог обнять её. Я убил Ханну. Как ты и сказал.
— Я сказал мы все убили Ханну.
— Как же мне теперь с этим жить?
— Так, как сможешь.
Так и начались проблемы. Из-за этой улыбки. Этой проклятой улыбки.
Скрытность — это приобретенное поведение. Как и молчание.
— Ты сталкер!
— Я фотографирую школьную жизнь, ясно? Я всех преследую, это работа.
— И у каждого за окном ты стоишь и снимаешь их, когда они...
— Нет, ничего подобного.
— Какое облегчение! За первое преступление дают всего полгода тюрьмы, но за рецидив... Уже год.
— Это не преступление.
— Вторжение в личную жизнь, погугли. И в тюрьму не пустят с фотоаппаратом, так что придется тебе, не знаю, рисовать.
— Я не преступник.
— Преступник.
— Нет!
— И ублюдок.
— Я просто фотографирую!
— Ты её унизил!
— Я не хотел!
— Ты разрушил ей жизнь!
— Я её любил! Да, я её почти не знал, но я видел её. Большинство улыбаются на камеру, позируют, притворяются, в общем. Ты видишь не их самих, а их маску. А когда я наводил камеру на Ханну, она... Она была другой. Настоящей, и я её за это полюбил. По-настоящему. Да, я фотографировал её, но потому, что такие девушки не встречаются со школьными фотографами.