Я тут поговорил с вашими сотрудниками, не со всеми, правда, но поговорили, так сказать, по душам.
Вы сейчас, как на приеме у венеролога, — слишком издалека начинаете.
— Вы напишете статью об операции?
— Не будьте таким наивным. Кому вы ее покажете? Я думаю, сейчас не пришло время. Для опыта этот случай необходим, но для его закрепления нужна статистика, которой у нас еще нет.
С вами я поговорю, когда вы протрезвеете... а с вами — когда напьетесь.
Вам радостно и вы начинаете улыбаться, и обратно верно: вы начинаете улыбаться и через десять минут вы радостны.
— Доктор, а анализы мои готовы? Умираю от любопытства.
— Не только от любопытства.
— Доктор, а помните симулянта из 6-й палаты?
— Ну.
— Умер.
Не умею я анекдоты рассказывать. А о чем это говорит? Расслабляться не умею. Всё время только о работе и думаю.
— Твою статью даже читать никто не будет, пиши заявление по собственному желанию.
— А если бы на ее месте были ваши девочки?
— Ты думаешь, что говоришь?
— Правду.
Я не хочу такой любви, когда тебя лечат, учат, решают за тебя.
Ты не меня предала. Ты предала профессию. Ты — не врач.
Ну, какие у меня могут быть претензии к тебе, братец?! Ты ведь всю жизнь положил на спасение своей увеченной сестры?! Я ведь по гроб жизни должна быть тебе благодарна! Ты меня любишь, заботишься. Только скажи мне одну вещь: разве вот этот вот шрам, на самом-то деле, мешал мне жить? Посмотри. Нет его, разве я стала счастливее, Лёва? Потому что мой шрам не вот здесь, а вот здесь, здесь и здесь!!!
— ... Пусть так. Но, он же, этот мужчина, ее не выгонит.
— Не выгонит, он не сделает ей ничего, о чем она потом пожалеет.
- 1
- 2