— Знаете, мне запомнилась только одна новая машина. Её купил мой отец. Я помню, как он был горд, как она пахла. Было такое впечатление, что ты внутри пульмановского вагона, хотя, конечно, она была не такая, как ваша.
— У моего отца никогда не было своей машины, пока я не купила ему. Мне было двадцать, я только что продала свою первую книгу. Сравним наши рассказы бедности?
— Только не в «Роллс-Ройсе», мэм.

— Я работаю по вечерам и мне редко удаётся смотреть телевизор. Миссис Коломбо много читает и по вечерам ходит на вечерние курсы, так что настоящий любитель телевизора у нас дома, мой пёс. Дружок, телевизор будет работать — и это здорово! Пёс любит телевизор, но ему не удаётся много смотреть. Видишь? Тебе нравится? [обращается к собаке]
— И ему нравится?
— Да, сэр, думаю, нравится.
— Откуда вы знаете?
— Он никогда не смотрит то, что ему не нравится.
— А когда ему не нравится, как вы узнаёте, что ему не нравится?
— Он выглядит очень скучным, впадает в уныние...

Я не могу написать ни одного романа, в котором нет убийства или сыщика. Как сказала однажды Агата Кристи, когда её спросили, почему она пишет только детективы: «Мадам, каждый делает то, что может, а не то, что не может». Прекрасно, правда? Раскрывать убийцу, чтобы он предстал перед судом; предъявлять ему или ей обвинение. И почему столько читателей получают от этого удовольствие? Не потому ли, что мы наказываем таким образом себя за то, что есть у нас внутри. Возможно, убийца сидит в каждом из добропорядочны граждан. Очевидно, что и во мне. Кроме того, за это хорошо платят.