В тебе здравомыслие матери и безрассудство отца. Я вижу, как они борются. Пусть победит мать.
Вы не должны позволять вашему прошлому влиять на ваши суждения.
Господу все равно, где ты живешь — в трущобах или во дворце. Господу все равно, беден ты или богат. Для него ты все равно остаешься божьим.
— Иногда я жалею, что спас тебя от той пули во Франции.
— Поверь, иногда и я об этом жалею.
Выкладывай! Господь и тетя Полли тебя слушают.
— Джон, вытри кровь с его глаза.
— Ты че раскомандовалась?
— Я училась на медсестру.
— Не смеши меня, мне больно смеяться.
— Это правда!
— Ты была на одном занятии по оказанию первой помощи, и тебя выгнали за смех.
— Но я научилась спасать от удушения.
— По-твоему, я задохнулся?
— Сейчас стяну бинтом шею, и задохнешься.
— Что за хрень происходит с ним последнее время?
— Если бы я знала — купила бы лекарство в аптеке.
— Ты теперь и скачки подтасовываешь? А разрешение на это от Билли Кимбера получил? А? Тогда что за дела? Думаешь, нам по зубам и китайцы, и Билли Кимбер? Да у Билли целая армия!
— Я думаю, Артур. Это моя работа. Я думаю. Чтобы не пришлось тебе.
Томас, ты букмекер, вор и бандит, но ты не дурак. Избавься от оружия.
Это Англия, а не Белфаст. Тела, выброшенные в реку — всплывают потом на страницах газет.
Детей выбрасывают, как рыбные кости или яичную скорлупу, одиннадцатилетних девочек старики насилуют за гроши, сношаются, как животные. Деградация, отцы с дочерьми, братья с сестрами делят постель, улицы кишат нищими и ворами и наверху всей это гниющей и зловонной кучи — ваши хозяева, люди, которым вы отдаете честь. Острые козырьки — злая, беспощадная банда, которая слепит тех, кто видит и отрезает языки тем, кто говорит. Вы хуже них. Те из вас, кто брал от них взятки в послевоенные годы, те из вас, кто отворачивался, когда это происходило — вы хуже них! Будьте прокляты те, кто запятнал свой мундир.
— Она нашла на телеграфе список имен. И в этом списке наши с тобой имена значатся. Что это за список такой, где имя коммуниста идет рядом с именем букмекера?
— Быть может, это список тех, кто тщетно питает надежды нищих? Мы с тобой, Фредди, только в одном отличаемся: мои лошади... Мои лошади, иногда все же выигрывают.
Я знаю, без жены растить четверых тяжело, но моя рука тяжелее.
— Поднимите руки те, кто воевал во Франции; те, кто стоял плечом к плечу со своими товарищами и видели, как они умирают, поднимите руки. Кровь, пролитая на полях Фландрии, реки вашего пота, и кому-то из вас досталась награда? Может быть, вам?
— Нет!
— Может быть, вашим женам?
— Нет, нет!
— Так кому же тогда? Они есть среди нас?
— Нет!
— Или они сидят по домам, в комфорте, с набитыми животами, когда вы пытаетесь наскрести жалкие гроши на обувь вашим детям? И что они предлагают вам за ваши жертвы? Они урезают вам жалование! Вот ваше вознаграждение.
Острые козырьки — злые и безжалостные бандиты. Они ослепляют тех, кто видят и отрезают языки тем, кто говорит.