Мы не пашем, не сеем, не строим,
Мы гордимся общественным строем,
Мы бумажные важные люди,
Мы и были, и есть, мы и будем.

Наша служба трудна изначально,
Надо знать, что желает начальник,
Угадать, согласиться, не спорить,
И карьеры своей не испортить.

Чтобы сдвинулась с места бумага,
Тут и гибкость нужна, и отвага,
Свою подпись поставить иль визу
Всё равно, что пройти по карнизу.

Нас не бьют за отказы, запреты,
Мы как в танках в своих кабинетах,
Мы сгораем, когда разрешаем,
И поэтому всё запрещаем.

Нет прочнее бумажной постройки,
Не страшны ей ветра перестройки,
Мы бойцы, мы службисты, солдаты
Колоссальнейшего аппарата.

Мы бумажные важные люди,
Мы и были, и есть, мы и будем,
Мы не сеем, не пашем, не строим,
Мы гордимся общественным строем.

Дело не в том, хороший вы или плохой человек, а в том, как вы решаете проблему. Глаза каждого ребёнка наполнены возможностью и надеждой, и мы должны холить и лелеять этот потенциал, но мы этого не делаем, мы по-прежнему позволяем детям расти сломленными и потерянными, как их родители. Мы должны разорвать этот порочный круг, это должно быть нашей главной целью, но это не так. Вот что я пыталась сделать! Я пыталась сделать это повсюду! И что я изменила? Ничего! Да, я заботилась о них, помогала, я обнимала их с мыслями, что что-то меняю, что теперь всё будет иначе! Но, когда мы попросили настоящих перемен, все эти бюрократы ответили: «нет, вы не можете этого сделать! Существует процесс!» Каждый раз, когда мы спрашивали политиков и саму систему, почему бедные беднеют, а дети страдают, нам отвечали: «нет, так делать нельзя, есть процесс...» И всё продолжает идти и идти по этому замкнутому кругу, и дети продолжают страдать, и никто ничего не предпринимает, и этот мир никогда не изменится...