Одна крайность влечёт за собой другую.
Каждая вещь, доведенная до предела, становится невыносимо тягостной, если не канцерогенной.
Extremes meet.
Крайности сходятся (смысл: в противоположностях есть элемент общего).
Благоразумию также свойственны крайности, и оно не меньше нуждается в мере, чем легкомыслие.
Я не знаю ни в чем середины; и никогда в своих отношениях с людьми более властными и твёрдыми, наделёнными характером, противоположным моему, я не могла найти середины между полной покорностью и решительным бунтом. Я всегда честно повиновалась до той минуты, когда во мне происходил взрыв протеста, иной раз прямо с вулканической силой.
Неужели весь мир состоит из двух типов людей — Наставников и подчинённых, тех, кто мудро увещевает, и тех, кто радостно повинуется? И вся жизнь — всего-то метание между двумя крайностями, из роли в роль, из рабства в рабство? Ребёнок — родитель, начальник — подчинённый... ха, привет, Эрик Берн, ты в чём-то поумнее Фрейда... секс меркнет перед сладкой жаждой власти и радостной дрожью подчинения... меркнет или становится ещё одним полем битвы за две единственно возможные роли...
Пояснение к цитате:
Трансакционный анализ Эрика Берна представляет собой разработанную систему, в основании которой лежит представление о сознании человека как слиянии трех состояний «Я»: Родитель, Взрослый, Ребенок.
Всякое начало, доведенное односторонней последовательностью до каких-нибудь крайних выводов, не только может стать убийственным, но даже и самоубийственным. Так, например, если бы идею личной свободы довести до всех крайних выводов, то она могла бы, через посредство крайней анархии, довести до крайне деспотического коммунизма, до юридического постоянного насилия всех над каждым или, с другой стороны, до личного рабства. Дайте право людям везде продавать или отдавать себя в вечный пожизненный наем из-за спокойствия, пропитания, за долги и т. п., и вы увидите, сколько и в наше время нашлось бы крепостных рабов или полурабов, по воле.
Мы – люди крайностей. Для нас не существует не то, чтобы правила «золотой середины», а вообще, никаких правил, так как исключения представляют куда больший интерес!
Людей совершенно тупых и глупых мало, недюжинных и блестящих — еще меньше. Степень одаренности большинства людей колеблется между двумя этими крайностями.
Разве не ясно, что мы приступаем к людям, не владея искусством их распознавать? Ведь кто владеет этим искусством по-настоящему, тот рассудит, что и очень хороших и очень плохих людей немного, а посредственных — без числа.