Обещание материалистического социализма осуществить правду на земле, устранить зло и страдание, основано на том, что осуществление это совершится не через человеческую свободу, а через насилие над человеческой свободой, осуществится путем внешней, принудительной социальной организации, которая должна сделать зло внешне невозможным, путем социального принуждения людей к добродетели, к добру и правде. В этом огромная разница с христианством.
А наглость, с какой все эти политики, священнослужители, литераторы и прочие поучают рабочего-социалиста, коря его за «материализм»! А ведь рабочий требует для себя не более того, что эти проповедники считают жизненно необходимым минимумом. Чтобы в доме была еда, чтобы избавиться от гнетущего страха безработицы, чтобы не сомневаться в будущем детей, чтобы раз в день принять ванну и чтобы постельное белье менялось как полагается, а крыша не протекала и работа не отнимала все время, оставляя хотя бы немного сил, когда прозвучит гудок о ее окончании. Никто из обличающих «материализм» не мыслит без всего этого нормальной жизни. А как легко было бы достичь такого минимума, стремись мы к этой цели хотя бы лет двадцать! Чтобы весь мир добился уровня жизни Англии — для этого потребовалось бы затрат не больше, чем те, каких требует нынешняя война.
Материальные блага приумножаются их накоплением, а духовные — их раздачей.
Удовлетворение – это духовное понятие, и потому оно не может быть восполнено материальными вещами, только духовным.
Как правы рабочие в своем «материализме»! Как они правы, считая, что сначала надо наесться, а потом хлопотать о душе, подразумевая просто порядок действий, а не ценностей!
Надо сказать, что базирование нашей биологии на примитивном материализме привело к тому, что мы, по существу, работали в рамках коридора, ограниченного невидимой, но очень колючей проволокой. Даже попытки расшифровки кода обеспечения мышления, вполне материалистические, как теперь признают и оппоненты, встретили поначалу штыки «материалистов», идея которых сводилась к тому, что нельзя узнать код идеального. Но ведь мы искали код материальной базы идеального, что далеко не одно и то же. И всё-таки — что такое идеальное? Что такое мысль? Получается, с точки зрения материалистов, — ничто. Но ведь она есть!
Поскреби любого, самого утилитарного прагматика, самого ярого материалиста, там к него в башке такая каша из мифологем, суеверий, мистики.
Если мир материален, значит, чего нет, того нет.
Свойства, которых не было у составляющих, взятых по отдельности, появляются у объекта, образованного из этих составляющих.
Если мы считаем, что цель нашей жизни — ублажать наше материальное «я» и обеспечивать его всем необходимым, и что такое материальное благополучие и есть высшее счастье, мы принимаем низ за верх и иллюзию за правду. Материальность нашей жизни — следствие материальности наших тел. Мы — «черви земные», поскольку привязаны к земле своими стремлениями. Если мы сумеем встать на путь эволюции, которая сделает нас менее материальными, более тонкими, возвышенными, возникнет совершенно иная цивилизация. То, что кажется нам теперь нужным, то, без чего мы не можем обойтись, станет тогда абсолютно бесполезным; если наше сознание сможет переноситься со скоростью мысли в любую точку земного шара, прежние транспортные средства и средства связи нам уже не потребуются. По мере того, как мы всё глубже погружаемся в материю, приспособления, которыми мы вынуждены поддерживать свою жизнь, становятся тоже всё более материальными; но сущностный и могущественный бог в человеке не материален — в обычном смысле этого слова — и не подвластен ограничениям, налагаемым материей.
Больше карманов, еще больше! Материализм – чума двадцать первого века. Два телефона, в каждом по две сим-карты. В каждой сим-карте по два важных номера, остальное — “деловые контакты”. Все делим на два, даже свою жизнь на “до” (черное) и “после” (белое). Переставляем шахматные фигурки, пытаясь угадать следующий ход судьбы, а она только и делает, что насмехается над нами, и шахматные часы начинают обратный отсчет...
И вот идет такой человек по улице, руки в карманах. В одной он сжимает ключи от квартиры, а в другой пальцами крутит мелкую монету. Обычно уткнувшись носом в свои мысли, он замечает лишь лужи у себя под ногами, чтобы вовремя обходить их. Но только до поры до времени (если быть точным, до зимней поры). Когда ясный дневной “взор лета” сменяется туманным взглядом ночной луны, эти же лужи превращаются в лед. И еще не родился тот прохожий, кто ни разу не поскользнулся бы на них.
Так же, как нам легко разглядеть очевидное, кажущееся нам таким пакостным, грязным, мокрым и мерзким, что так и лезет под ноги, преграждая путь. Точно так же легко поскользнуться на собственной самооценке! А между тем в каждой серой луже, поселился кусочек неба! Неба, которым наши городские пернатые сожители утоляют свою жажду. Где же наш подарок детства — резиновые колоши? Увы, но из них мы уже выросли, поставив их в пыльный угол, теперь их единственные друзья: сачок для бабочек и самодельная удочка. Получается, что теперь нашим лучшим другом стали наручные часы?
Глубоко в Скулящих горах, в долине под Разрушенным городом древний орден Ойо веками упражнялся в ритуалах священного забытья, соединяясь с миром духов в грандиозных хмельных праздниках. Рождённый плотской матерью от отца-небожителя, молодой Мангикс стал первым, кто совместил в себе способности обоих родителей. Он занимался с величайшими эстетами Ордена, со временем заполучив прилежной нетрезвостью право соревноваться за титул Хмелевара — самого почётного звания во всей спиртотворческой касте мыслителей. Девять дней Мангикс сражался и пил до последнего — оба процесса были одинаково важны, — стараясь одолеть и перепить старшего мастера. Девять ночей они шатались и крутились, спотыкались и наносили удар за ударом — и так до тех пор, пока воин постарше наконец не свалился на землю в пьяном ступоре, а его соперника не нарекли новым Хмелеваром. Теперь новый, молодой Хмелевар взывает к силе прародителей ордена Ойо, дабы те благословили его посох. К своим предкам-небожителям он обращается, когда пользуется магией. И, подобно всем предыдущим Хмелеварам, его отправили в странствие с единственной целью: найти просвещение на дне кружки и разрешить древнюю духовную загадку; надумать ту самую мысль, что вновь воссоединит духовный и материальный миры.
Пояснение к цитате:
Биография Мангикс, Brewmaster.