Когда ты открываешься людям, они, как правило, используют твои откровения против тебя, а совсем не для того, чтобы перенять жизненный опыт.
Иногда безумцы оказываются пророками.
— Не отчаивайся, Реджина. Я в тебя верю. Ты что-нибудь обязательно придумаешь.
— Кто сказал, что я придумаю?... Боюсь, что это не в моих силах.
— Я не могу избавиться от мысли, что ты избегаешь меня.
— Да. И не так хорошо, как видно.
— Тебя огорчили мои слова? Про то, что я тебя люблю. Наверное, зря я в этом признался. Тем более, после того, как просил спасти мою жену.
— Я избегаю тебя не по этой причине.
— Тогда почему ты отводишь взгляд?
— Потому что я не знаю как сказать тебе правду.
— Я приму от тебя любую, ты знаешь.
— Я перечитала все книги заклинаний, перепробовала все зелья и снадобья. Я даже пыталась одолеть Снежную Королеву, чтобы она расколдовала твою жену. Но толку от всего этого ноль.
— Всё будет, Реджина. Я в тебя верю. Ты что-нибудь обязательно придумаешь.
— Это я и пытаюсь тебе сказать... Я не уверена, что смогу сделать это.
Сплошь и рядом человек, даже ваш друг, если он разоткровенничался с вами ночью, потом наутро, при свете дня, сожалеет об этом.
Церковь совершенно не стремится к тому, чтобы люди не думали. Просто церковь считает, что у мыслей есть свой предел. И там, где заканчиваются размышления, начинается откровение.
Вы знаете, кто вы для меня? Вы для меня самые-самые лучшие из всех, кто есть на земле!
Я просто хотел убить себя. Я ненавидел музыку. Я думал что-то вроде: «Мне хочется снова отправиться в турне, ненавижу сидеть взаперти пытаясь расцарапать себе душу». Это очень больно — исследовать те области своего мозга, о которых ты предпочёл бы не знать. Ты сочиняешь что-нибудь и думаешь: «Чёрт возьми! Я не могу об этом сказать. Я не хочу, чтоб люди узнали об этом». Это нечто настолько обнажённое и искреннее, что тебе страшно это выпускать. Ты отдаешь часть своей души, выставляешь напоказ часть себя. Я стараюсь этого избегать. Я ненавижу это ощущение, когда ты посылаешь кому-нибудь свою кассету: «Вот моя новая песня. Я только что разрезал свою душу. Послушайте и покритикуйте».
Рано или поздно это всплывёт. Правду нельзя скрывать вечно.
Всем откровеньям грош цена,
что, в общем-то, обидно,
увы, настали времена,
когда быть смелым стыдно.
У меня есть теория, что когда встречаешься с человеком впервые, необходимо быть откровенным. Ведь терять нечего. Через десять лет совместной жизни становится тяжелее. Нельзя проснуться однажды и сказать: «С годовщиной, милая! Вот он я, настоящий!» В этом всё дело. Мы никогда не будем больше видеть друг друга столь ясно и откровенно, как в этот момент, вот сейчас, в эту секунду! Я Вас очень напугал?
Не бывает невинно пришибленных,
как невинно вдруг убиенных —
простейшее откровение,
но людям и то -
недоступно.
Самораскрытие перед другим человеком – первый шаг на пути к предательству, а предательство делает людей слабыми, не так ли?
— В этой книге нет откровений и это странно, учитывая, кто Ты. Ты не изливаешь душу, не даешь новой информации.
— Просто у меня нет души.
— Верно, но Ты их создал. Ты создал души. Души! Прочувствуй это, какого тебе?
— Отвратительно.
- 1
- 2