— Я-то знаю кого спасаю – семью. А ты за что борешься?
— За себя. Это мощнейшая мотивация, уверяю.
Возможно, я подхожу своей семье не так идеально, как вы – круглые колышки в идеально круглых лунках. В нашей семье колышки и лунки приходится обстругивать, потому что раньше они стояли в других местах и к тому же их заклинило и они слегка покосились. Но дело вот в чем. Я кое-что понял, когда папа сел и сказал, что рад меня видеть, и у него увлажнились глаза: да, мой отец козел, но он мой козел, и другого козла у меня нет. И, ощущая тяжесть ладони Джесс, когда она сидела у моей больничной койки, слушая, как она пытается не расплакаться в трубку при мысли о том, чтобы оставить меня здесь, и глядя, как моя младшая сестра, которая изо всех сил храбрится насчет этой истории со школой, хотя даже мне понятно, что ее мир рухнул, я понял, что в мире есть место, где я свой.
Думаю, я свой среди них.
Зачем и клад, коли в семье лад?
(Не надобен и клад, коли в семье лад.)
Но в чем же главная опасность этого путешествия длиною в жизнь? Бурные шторма и быстрые течения? Нет. Опасайтесь тихих вод, когда не видно даже ряби. Пока члены семьи крепко держатся друг за друга, они могут перенести любую бурю. Но спокойная вода — совсем другое дело. Ветер спадает и вы расслабляетесь, так же как и ваши узы. Если в этом затишье вы будете думать только о себе, вы можете потерять друг друга. Вы не заметите акул, подбирающихся к вам. И как же вы поведете ваш корабль? Когда нет ветра и неизвестно, куда плыть? Если вы будете грести беспорядочно, вы никогда не придёте к согласию. И можете даже позабыть, почему вы вообще плывете на одной лодке.
Любовь нужно тренировать, как мускул: чем большее отдаёшь, тем больше любишь.
Истинной любви не страшно открыться перед законом и поставить печать в паспорте.