Бойся смерти. Бойся того, кто ее приносит. И тех, кто ее ищет. Смерть будет их преследовать.
Смерти можно бояться или не бояться — придет она неизбежно.
Знаешь, говорят, что по-настоящему мужественным может быть тот, кто боится.
Злые — это пугливые, которые бьют из страха, что их ударят. Страх объясняет всё.
Ты не верь, пожалуйста, тому, кто тебе скажет, что не боялся и что свист пуль для него самая сладкая музыка. Это или псих, или хвастун. Все одинаково боятся. Только один весь от страха раскисает, а другой себя держит в руках. И видишь: страх-то остается всегда один и тот же, а уменье держать себя от практики все возрастает; отсюда и герои и храбрецы.
Да! Мощь Джедая из Силы проистекает. Но опасайся тёмной стороны. Гнев, страх, агрессия — тёмная сторона всё это. Быстро они приходят во время битвы к тебе. Ступив однажды на Тёмный путь, навсегда судьбу твою он подчинит.
(Как только ты сделаешь первый шаг по Тёмному пути, ты уже не сможешь с него свернуть.)
Никто <…> не бывает равно предусмотрительным, задумывая план и приводя его в исполнение. В рассуждениях мы тверды, а в действиях уступаем страху.
Единственный способ бороться с нашими страхами — это встретиться с ними.
Когда вы внезапно видите под собой обрыв, вы не думаете: «А тут высоко... Я могу упасть. Если я упаду, то разобьюсь и умру. Мне страшно!» Нет, вы просто видите под ногами пропасть и пугаетесь. Потому что страх высоты — генетический, он в нас.
Но электричество, например, не менее опасно, чем высота. И все же, чтобы аккуратно обращаться с розеткой и проводами, мы должны дать себе инструкцию: «Осторожно! Это может быть опасно!» Потому что страх электричества — выученный, искусственный.
Сидя рядом с розеткой, вы не станете паниковать. Вероятно, вы даже не заметите ее, а если она вам понадобится, будете долго искать. Но вот сидя рядом с обрывом, на высоте, над пропастью, вы будете постоянно ощущать ее присутствие.
Так и с истиной. Она может быть выученной, понятой, неживой. А может быть в нас.
Бояться смерти — это не что иное, как приписывать себе мудрость, которой не обладаешь, то есть возомнить, будто знаешь то, чего не знаешь. Ведь никто не знает ни того, что такое смерть, ни даже того, не есть ли она для человека величайшее из благ, между тем ее боятся, словно знают наверное, что она — величайшее из зол. Но не самое ли позорное невежество — воображать, будто знаешь то, чего не знаешь?