Час пик

— Что такое театр для актёра? Театр, в котором он работает годы и годы, а иногда и всю жизнь?
— Семья. Consuetudo est altera natura. Привычка — вторая натура. Это то же самое. Втягиваешься.

— Какой круг вы считаете своим? Кто в этот круг входит?
— В этот круг входят простодушные люди разных совершенно специальностей. Учёные, технари, литераторы. Артистов минимум. <...> Есть люди, которые смотрят на тебя, а сами видят свою селезёнку в этот момент, а есть люди, которые смотрят в мир, и их я люблю.

У нас был кляп. У всех. И наконец его вынули. И, отдышавшись, все начали говорить кто во что горазд: кто скороговоркой, кто грубо, кто, не давая себе труда подумать хоть чуть-чуть. Надо дождаться конца словесного выброса, когда вернётся к нам нормальная человеческая речь. Это не происходит мгновенно. Сознание наше перерождается медленно. Я и по себе это замечаю.

Проблема прав человека будет существовать всегда, в любом самом демократическом государстве. Чтобы права человека были не только гарантированы законами, но и реально защищены, общество всегда должно следить за властью, какой бы демократической эта власть ни была.

Каждый актёр мечтает сыграть своего современника. Но современник для меня — не только тот человек, который живёт рядом, а и тот, чья жизнь пусть и принадлежит она другому веку, перекликается с жизнью сегодняшней. И поэтому, например, важно не просто осудить Клима Самгина, которого я играю в спектакле Театра им. Вл. Маяковского, а исследовать его жизнь и причины, из-за которых умный, интеллигентный человек оказался вялым и неопределённым в своих позициях. Показать, что и сегодня компромисс в конце концов приводит к духовной гибели и полному уничтожению личности.

Надо всё-таки помнить, что у нас не было Драйзера, у нас никто не написал «Финансист» и «Гений». У нас не было Фолкнера. У нас никто не осмыслял, как Бальзак в «Человеческой комедии» показал взаимоотношения нравственности, положения, денег и так далее. У нас в русской литературе есть пять книг о богатых.
Мамин-Сибиряк, «Приваловские миллионы» — все бандиты. «Золото» Мамина-Сибиряка — все воры. «Угрюм-река» Шишкова — все волки. «Дело Артамонова» Горького: богатство — это вырождение. И, допустим, в «Двух капитанах» Ромашка в первой главе у Каверина берёг деньги. Как логическое продолжение этого, последний продавал Родину и предавал своих друзей. Так что, надо понимать, что даже в русской былине, где нет фантастического элемента, фантастика начинается сразу там, где вопрос денег. Откуда у Садко деньги? А это со дна морского, это сложности.

Что такое бизнес? Это что, дело? Дети и дело — годится. Но тогда самое главное — учёба. Это тяжёлая работа. И это не зарабатывание маленьких ценностей, а себя надо сделать самоценностью. Я сто́ю, когда я маленький и ничего не понимаю, почти ничего, а я узнал физику, а я познал искусство, я свою цену увеличил, — и это детский бизнес. Это детское дело.

Способ принятия решений — это, прежде всего, процедуры и методы, которые позволяют принимать правильные решения. И есть ещё одно непременное условие. Человек, принимающий решение, должен точно знать, чего он хочет. Это должен быть человек, наполненный определёнными убеждениями. Он должен быть привержен определённой идее, он должен к чему-то стремиться и по этому критерию выбирать людей, которые рядом с ним. Но кроме того, если этот человек хочет, чтобы его страна была свободной и достойной, то он сам создаёт такие условия, которые не позволяют происходить произволу в принятии решении. Он распределяет власть, он создаёт нормальное дееспособное правительство, он даёт контрольные функции парламенту и тогда он не подвержен тому, что может с ним произойти, если кто-то в последнюю минуту перед сном зашёл и посоветовал. Вот это самое главное, пожалуй, с чего надо было бы начинать, чтобы решения принимались так, как нужно стране. Кроме того, важно, чтобы этот человек чувствовал страну. Понимал, что она хочет. Ведь на самом деле власть в этом смысле — это только способ реализации того, ради чего тебя люди избрали или привели к власти.

Есть политики принципов, а есть политики последствий. Мне ближе вторые. Если вы поверяете свои намерения и желания на последствия и на некоторую нравственную основу, то шансов, что вы ошибётесь, меньше.

Сила – то, за что любят. Насилие — то, за что ненавидят.

Главное ощущение для радости — чувство меры. Когда оно слишком нарушается, иногда даёт чувство: «О... какая воля!» Но это мгновенно превращается в давящее тебя же.

Кто уверен в завтрашнем дне абсолютно? Человек, который сидит в тюремной камере. Он и завтра в ней будет сидеть. Утром принесут миску, откроют кормушку — всё. Вот это абсолютная уверенность в завтрашнем дне.

— Что вас волнует? О чём бы Вы хотели сказать, написать?
— Я делаю книгу о загробной жизни, если так можно сказать. Это книга об умершем мальчике. Проблема, которая волнует каждого человека. Есть ли загробная жизнь, нету? Есть религия или нет религии? Однажды решил сконструировать этот мир. Вот, допустим, он есть. Какой он? Вот есть рай. Какой он? Как люди там живут? Какие конфликты в раю? Пушкин ведь сказал: «Все говорят: нет правды на земле. Но правды нет и — выше». Я хочу понять, какая она, эта сладкая правда.

На дворе конец XX столетия, и, безусловно, священник — это не реликт из лавки древностей из паноптикума. Священники тоже люди современные.