— На «Мосфильме» воссоздали квартиру фильма «Ирония судьбы, или с Лёгким паром», полу-музей, и звонят оттуда, и сейчас говорят открытым текстом: «Вы знаете, вот выгородили квартиру, вы один только остались в живых...» Я когда один остался в живых и надо всё время значит быть там. Это обязывает.
— Александр Анатольевич, я вам сейчас расскажу новость, которая обрадует вас. Барбара Брыльска жива.
— Ей проще, потому что когда ей давали Государственную премию, то ведь за неё говорила Валечка Талызина, за неё пела Аллочка Пугачёва, а ей осталось только получить премию.

— Как вообще евреи реагируют, когда вы шутите перед евреями про евреев?
— Некоторые шутки лучше не вставлять, которые про евреев для русских.
— Приведите пример шутки про еврея для еврея или про еврея для русского.
— Короче, шутки про еврея для еврея, где евреи хорошие, самые хитрые? А шутки для русских, где евреи немного не такие хорошие? Но у меня их было буквально две. Больше писать было невыгодно.

— Филипп Киркоров у вас записан как «Филя Киркоров»?
— А он не Филя уже?
— Я скажу так: он облился ледяной водой. Может быть, он уже и перестал быть Филей. Александр Анатольевич, вы посмотрите, какое пожелание Киркоров вам написал: «Мечта сыграть в вашем театре, пусть даже дерево», — пишет Филипп Киркоров. Какое именно дерево мог бы сыграть лучше всего этот артист?
— Ну, я думаю, что-нибудь развесистое.
— Ну, например, бузину?
— Бузину, нет. Он же красивый, Филипп. Потом на рябине можно настаивать водку.