Он был скучен, как ученый, который ничего не видит за пределами своей специальности, надоедлив, как всезнайка, который хвастается тем, что ему известны тайны, и горит желанием их выдать.
Весь Шопенгауэр с его
Эпикурейством скучен, право.
Мне анархисты не по нраву.
Мне Ибсен ваш — не божество.
<...>
Где светоч? Бросьте. Что с моей
Душой пресыщенной сравнится?
Как ни язвите, мне страницы
Былых времен куда милей!
Люблю прозрачность ясных строк,
Люблю знакомое читать я,
Люблю не символ, а Распятье:
Две перекладины — и Бог.
Перевод М. Яснова.
Он был стар, они были молоды; он был худ, они были сыты; он был скучен, они были веселы. Стало быть, он был совсем чужой, посторонний, совсем другое существо, и нельзя было жалеть его. Лошади жалеют только самих себя и изредка только тех, в шкуре кого они себя легко могут представить.
хахахах) точно)