Приказано любить, но любить это отвратительно

Сжимаю рукоять горячо.
Обнажаю меч, но уже не помню, для чего давно.
Но не видно ни принцесс, ни сокровища,
А он и вовсе не похож на чудовище.

Последил за мной, как за дураком.
Тихо сел и грустно покачал головой дракон.
И он видом всем намекал о том,
Что и мне пора бы сдать доспех на металлолом.

Ты мне целовала спину
Туда же и наносила две тысячи ножевых,
А мне чудилась даже в них нежность.

Моё тело — это храм. Твоё тело — город.
Даже в этих двух местах, увы, нет ничего святого.

Мир – лишь пепел, а время – песок.
Я пролечу кометой, между тысячелетних лесов,
И всё — помещу на камни гроба, лишь в несколько слов:
«Жил, горел и умер, и ушёл, доиграв эпизод...»

Мы странствуем в темноте,
Ведь лишь в непроглядной тьме эти люди могут сиять.

Мы сегодня покорим это небо
Как мы не могли столько лет,
Или рухнем сгоревшей кометой
Сжигая дотла нашу жизнь.
Так что дергай рычаг и держись.

И я, кажется расклеился, опять,
И как не просишь: «Помоги», — но себя каждый лепит сам
И я налепил себя, как лейкопластырь.