Il ne faut jamais juger les gens sur leurs frеquentations. Tenez, Judas, par exemple, il avait des amis irrеprochables.
Не суди о человеке по его друзьям. У Иуды они были безупречны.
Il ne faut jamais juger les gens sur leurs frеquentations. Tenez, Judas, par exemple, il avait des amis irrеprochables.
Не суди о человеке по его друзьям. У Иуды они были безупречны.
Пускай не так тобой любим,
Как я мечтаю,
И счет, и цену всем твоим
Изменам знаю,
Что до того мне, ангел мой,
Что до того мне,
Коль я живу тобой одной,
Себя не помня?
Перевод с французского Михаила Яснова
Долгие рыдания
скрипок
осени
ранят моё сердце
печальной
монотонностью.
Всё сжимается
и бледнеет, когда
пробивает его час,
я вспоминаю
прежние дни
и плачу.
И я ухожу
с осенним ветром,
который меня
носит туда-сюда,
подобно
мёртвому листу.
Подстрочный перевод.
Car vraiment j'ai souffert beaucoup!
Débusqué, traqué comme un loup
Qui n'en peut plus d'errer en chasse
Du bon repos, du sûr abri,
Et qui fait des bonds de cabri
Sous les coups de toute une race.
La Haine et l'Envie et l'Argent,
Bons limiers au flair diligent,
M'entourent, me serrent.
Ca dure
Depuis des jours, depuis des mois,
Depuis des ans!
Dîner d'émois,
Souper d'effrois, pitance dure!
Я устал и бороться, и жить, и страдать,
Как затравленный волк от тоски пропадать.
Не изменят ли старые ноги,
Донесут ли живым до берлоги?
Мне бы в яму теперь завалиться и спать.
А тут эти своры… Рога на лугу.
Истерзан и зол, я по кочкам бегу.
Далеко от людей схоронил я жильё,
Но у этих собак золотое чутьё,
У Завистливой, Злой да Богатой.
И в тёмных стенах каземата
Длится месяцы, годы томленье моё.
На ужин-то ужас, беда на обед,
Постель-то на камне, а отдыха нет.
1888 г.
Мужчины, женщины, постоянно рождающиеся для любви, в полный голос заявите о своем чувстве, кричите: «Я люблю тебя», вопреки всем страданиям, проклятиям, презрению скотов, хуле моралистов. Кричите это вопреки всяческим превратностям, утратам, вопреки самой смерти... Любить — это единственный смысл жизни. И смысл смыслов, смысл счастья.
Огромный, чёрный сон
Смежил мне тяжко вежды.
Замри, ненужный стон,
Усните, все надежды!
Кругом слепая мгла.
Теряю я сознанье,
Где грань добра и зла...
О, грустное преданье!
1911 год. Перевод: В. Я. Брюсов.
Перевод: Ариадна Эфрон.
Ты веришь приметам и снам,
Пасьянсу, кофейной гуще,
А я — лишь тебе, вдохновенно лгущей.
Ты веришь дурным вестям,
Гаданьям и детским сказкам,
А я — только детским твоим гримаскам.
<...>
А я в объятьях твоих
Лишь верю в сладость объятий,
В пожар и прохладу ночной благодати.
И этой вере святой
Я верен всею душой,
И вот я живу и дышу лишь тобой.
Перевод М. Бородицкой.
Elle jouait avec sa chatte,
Et c'était merveille à voir
La main blanche et la blanche patte
S'ébattre dans l'ombre du soir.
Elle cachait — la scélérate!
Sous ces mitaines de fil noir
Ses meurtriers ongles d'agate,
Coupants et clairs comme un rasoir.
L'autre aussi faisait la sucrée
Et rentrait sa griffe acérée.
Mais le diable n'y perdait rien…
Et dans le boudoir où, sonore,
Tintait le rire aérien,
Brillaient quatre points de phosphore.
Играла с кошкою своей
Она, и длился вечер целый
Прелестный в смутностях теней
Бой белой ручки с лапкой белой.
Шалила, — хитрая! — тая
Под кружевом перчаток чёрных
Ногтей агатовых края,
Как бритва острых и проворных.
И та хитрила с госпожой,
Вбирая коготь свой стальной, -
Но дьявол не терял нимало;
И в будуаре, где, звеня,
Воздушный смех порхал, сверкало
Четыре фосфорных огня.
Перевод Г. Шенгели.
Il pleure sans raison
Dans ce coeur qui s'écoeure.
Quoi! nulle trahison?...
Ce deuil est sans raison.
C'est bien la pire peine
De ne savoir pourquoi
Sans amour et sans haine
Mon coeur a tant de peine!
Лжецы пленительные и плутовки
Прелестные — беседуем шутя.
В любовь не очень верим мы, хотя
Легко сдаемся на ее уловки.
Перевод Б. Пастернака
Перевод Федора Сологуба.