Петля, висящая на въезде в город предупреждает тех, кто хочет двигаться дальше: «за этим порогом никто не будет гарантировать вам жизнь». Злодеи со всего мира собираются здесь, конфликты вспыхивают один за другим. Злой город, рождённый между Востоком и Западом во время Холодной войны. Наполненный бандитами и живущий за счёт наркокартелей. Край света. Очаг лицемерия, живущий в людях, чьи души уже разрушены и сосланы в ад. Я выжил лишь потому, что оказался в хорошо известной компании «Лагуна». Имя этого города на устах всех негодяев мира. Но многие из тех, что приезжали сюда ради славы не вернулись домой. Жестокая судьба ожидает тех, кто случайно ступил на земли Роанапура. И сейчас где-то по городу бродит очередная жертва.
За фонарём всегда темнее.
В любой жизни полным-полно страданий.
— Жаль. Ты только что наступил на большую неотключаемую грёбанную мину. Очень жаль. Последний вопрос — что написать на твоей могиле?
— Напиши — «глупость не лечится»!
— Трудный денёк. Слишком много всего.
— Помолчи. Не хочу больше проблем.
— Кажется я знаю, что тебя гложет. Знаю, что у тебя там. Почему тебе не становится легче, чтобы ты ни делала.
— Датч...
— Что?
— Рок... Он ведь на другой стороне. Он не такой, как те, что на нашей. Это невыносимое чувство. Не то, чтобы он мне не нравился, но... Датч, я не могу, я... не могу быть с ним в паре.
— Кости? Скелет!
— Конечно кости. Они тут повсюду. Рок, это кладбище людей, о которых все забыли. Их забрала старуха с косой не по их воле. Ни цветов, ни свечей. Никто не придёт, никто не помянет. Чёртовы катакомбы — только без святых мощей. Никогда не любила такие места. Здесь воняет гнилью. Будем здесь слишком долго — испортим себе лёгкие.
— Эй, Реви, по-твоему, что они здесь чувствовали? О чём они думали, когда погас свет, и кончился воздух?
— Это слишком мрачно. Не хочу об этом думать. Когда умираешь от удушья — чувствуешь, что умираешь от удушья. Когда умирают чужие люди — это просто умирают чужие люди. Думать об этом бесполезно, Рок. Думай о том, что не будет мешать.
Однако, что это за место на планете Земля?
— Не понимаю... Почему здесь пистолет на каждом столе? Что за салун из вестернов на краю света?
— Неплохое сравнение. Это место появилось благодаря бежавшим от въетнамской войны. Скоро здесь появились и дезертиры, и начался ад. Грабители, наркоманы, наёмники, киллеры — преступники всех мастей. Не нравится?
Кажется, это называется «стокгольмским синдромом». В этот момент мне почудилось, что во всём мире я могу доверять лишь этому здоровому мужику.
Это робот-убийца из будущего, вот только Шварценеггера с нами нет!
Они и есть военные. Десант и спецназ. Ветераны Афганистана с безумным опытом и умением. Её подчиненные способны начать и выиграть Третью мировую войну… Они машины для убийства. Такими они вернулись из тех адских ущелий. Они за неделю убрали мешавшую им якудзу, не потеряв никого, а триада учится у них вести дела.
Справедливость? Нет более любимого людьми слова. Замечательное слово. Но, не имея собственной силы, ты хочешь использовать других для своей справедливости. Справедливости, которая тоже изрядно пованивает. Справедливости, которая пахнет кровью.
Я не знаю, что в ней сломалось, чтобы она стала такой. Но, похоже, во мне это сломалось тоже, раз я восхищаюсь ее разрушительными действиями.
— Эх, что это? Виски? Эдда, я же говорила не приносить это сюда. [вышла настоятельница и видит следы попойки.]
— Э-э? Сестра-настоятельница?
— Ладно, потом разберемся. Надо показать этим неверующим, где они окажутся в скором времени! [Настоятельница достаёт Пустынного орла 50 калибра] Б-БАХ!
— Сестрёнка! Я помогу!
— Зови меня сестра, болван! Тупица.
— Ты что, новенький? [Реви, перезаряжая магазины пистолетов]
— Да, я новый послушник Церкви Рикардо. Слышал о Вас от сестрички. Зовите меня Рико. [заправляя ленту в пулемёт]
— Рико! Я же говорила называть меня Сестра!