«... я пишу ему короткие письма, подбирая слова-рифмы, алмазным грифелем вырезая сердцевину... я пишу так, что каждая буква — бисерина слепит и режет зрачок. он читает, смакуя каждый посыл... я зову его насовсем, стиснув зубы и сжав кулаки, памятуя, что время — песок и уходит сквозь, растворяясь в мягкой живой земле... он подолгу молчит, очерчивая жирным пунктиром круг...
Упасть с коня в высокую траву, едва коснётся сердца холод пули... Пролившей на батиста белизну «Шато Лафит» пурпурного июля. И мир вдохнуть ещё, в последний раз — тепло земли... и клевера... и мяты. Короткий недописанный рассказ оставить свитком тайным и не смятым. Ни временем, ни мною, ни судьбой...
... скажи, это ведь ты стояла у желтой ограды со странной табличкой «сегодня все-таки выпадет снег» и, продрогнув до самых костей, вдруг процарапала парус в алых лохмотьях, а внизу приписала «N»?... знаешь, наверное, в этот момент мне оставили жизнь... или я оказалась чертовски живуча... нет, конечно же, нет! я бессовестно лгу! все дело в тебе, моя дорогая, N... мне было там жарко и душно, поверь!