Александр Сергеевич Пушкин. Пиковая дама

Итак, эти страстные письма, эти пламенные требования, это дерзкое, упорное преследование, всё это было не любовь! Деньги, – вот чего алкала его душа!

Погружена в холодный эгоизм, как и все старые люди, отлюбившие в свой век и чуждые настоящему.

Он имел сильные страсти и огненное воображение, но твердость спасла его от обыкновенных заблуждений молодости.

У этого человека по крайней мере три злодейства на душе!

Горек чужой хлеб, говорит Данте, и тяжелы ступени чужого крыльца.

Возвратясь домой, она побежала в свою комнату, вынула из-за перчатки письмо: оно было не запечатано. Лизавета Ивановна его прочитала. Письмо содержало в себе признание в любви: оно было нежно, почтительно и слово в слово взято из немецкого романа.

Имея мало истинной веры, он имел множество предрассудков.

Тройка, ceмерка, туз — не выходили из его головы и шевелились на его губах. Увидев молодую девушку, он говорил: «Как она стройна! Настоящая тройка червонная». У него спрашивали: «Который час?» Он отвечал: «Без пяти минут семерка». Всякий пузастый мужчина напоминал ему туза.

Расчет, умеренность и трудолюбие: вот мои три верные карты, вот что утроит, усемерит мой капитал и доставит мне покой и независимость!

Две неподвижные идеи не могут вместе существовать в нравственной природе, так же, как два тела не могут в физическом мире занимать одно и то же место.

— Paul! — закричала графиня из-за ширмов, — пришли мне какой-нибудь новый роман, только, пожалуйста, не из нынешних.
— Как это, grand'maman?
— То есть такой роман, где бы герой не давил ни отца, ни матери и где бы не было утопленных тел. Я ужасно боюсь утопленников!
— Таких романов нынче нет. Не хотите ли разве русских?
— А разве есть русские романы?... Пришли, батюшка, пожалуйста пришли!

Графиня была так стара, что смерть её никого не могла поразить и что её родственники давно смотрели на неё, как на отжившую.

Я не в состоянии жертвовать необходимым в надежде приобрести излишнее.