Тот, кто не боится показаться дураком, одурачит кого угодно.
Александр Владимирович Зорич — литературный псевдоним писательского тандема Дмитрия Вячеславовича Гордевского и Яны Владимировны Боцман, работающего преимущественно в жанрах научной фантастики и фэнтези, а также создавшего ряд исторических романов и рассказов.
Род деятельности:
писатель
Место рождения:
Харьков, Украинская ССР, СССР
Жизнь — всё-таки замечательная штука. Самое замечательное в ней — те приятные неожиданности, которые иногда случаются.
Русские своих не бросают, особенно если разберутся, кто на текущий момент свои…
Знаешь определение компромисса? Компромисс — это когда всем плохо.
Иногда так бывает: кого-нибудь этот поганый мир жмет и жмет, аж масло идет… и вот человек принимается подлаживаться под мир. Там чуть-чуть компромисса, здесь чуть-чуть компромисса… происходит адаптация. Но в какой-то момент надо успеть заметить: допустимая мера адаптации пройдена. И уже не сам ты нечто уступаешь миру, а мир корежит тебя, обтесывает и раскрашивает, как хочет.
— Да с чего вы взяли, что я молоденькая?
— Ну... С чего... Просто смотрю на вас... — Офицер в первый раз за весь разговор улыбнулся.
— А что в вашем понимании значит молоденькая?
— Это значит... ну... моложе меня, — нашелся офицер.
— И сколько мне, по-вашему, лет?
— Семнадцать... двадцать... какая разница?
— Двадцать три! — победительно сообщила Таня. И тут молодой офицер... расхохотался.
— И что тут смешного? — поинтересовалась Таня.
— А мне — двадцать два! — не прекращая смеяться, выдавил из себя офицер. — Получается, что вы старше меня!
— Я думала, вам больше.
— В самом деле?
— У вас виски седые. Этого почти не видно, потому что волосы русые. Но все-таки немножечко видно.
— Так ведь война, Таня.
— Я как-то об этом не подумала... Извините.
Коэффициент расширения пены «Ордофлор» огромен. Расширяющая сила — тоже. Недаром же ее так любят колонисты: объем баллона пены невелик, а спектр применения — широчайший. На иных планетах без этой дряни и сортира не построишь. Недаром на оранжевом баллоне латинский девиз «Orbis ex nihil», что в приблизительном переводе значит дофига из нифига.
Пояснение к цитате:
''Orbis ex nihil'' - Многое из ничего.
Надо сказать, в бытность свою конструктором я жил все больше днем завтрашним или даже послезавтрашним. Только здесь я понял: жизнь — это вечное сегодня.
— Хотя я предпочитаю не употреблять слово «нравится», когда речь идет о поэтических материях.
- А какое слово вы употребляете?
— «Актуальность»! Поэт не должен нравиться, он должен быть актуальным!
— В таком случае самое лучшее стихотворение — это передовица в газете. Про то, что Великораса должна сплотить ряды и крепить оборону… А еще лучше — про очередное снижение цен на деликатесные морепродукты и домашние криосауны…
- Фи, какая вы грубая! Я ведь говорил об актуальности для души… А вы о морепродуктах толкуете, — нахмурил свои кустистые брови Воздвиженский.
Вот бабы! Им всё кажется, если какую-нибудь опасную напасть назвать уменьшительно-ласкательно, она станет менее опасной напастью.
Не люблю борзых, не люблю, когда круть прёт изо всех щелей. Потому что реальная круть — это когда ты умеешь преподносить маленькие неожиданности своим врагам.
Помню, нам мастер Шрам говорил: «Псевдогигант не трогает мелких мутантов. Они ему ни к чему. Это аксиома…»
Ну-ну. Жрать захочешь, на все аксиомы положишь с прибором.
– Ты вчера «Фрегат „Меркурий“ досмотрел? – спросил я у своего соседа слева, Володи Переверзева. Спросил, почти не шевеля губами. Не вполне шепот, скорее без двух минут чревовещание.
– Да.
– Чем кончилось?
– Они выбросили с корабля генератор щита и взлетели. Потом разогнали целую эскадрилью «гончих» и удрали.
– Удрали от истребителей? На фрегате? Без щита?
— Ага.
– Руки оторвать сценаристу.
– Во-во.
Итак, жалеть о том, что я не досмотрел эту галиматью до конца, не приходилось.