Они плакали, потому что чувствовали, как безмерно, беспредельно они счастливы, но всё равно не понимают, откуда же столько горя, от которого они плачут. И они плакали о вечной обречённости человеческого рода, о том, что время идёт против нашей воли, что мы неразрешимо одиноки, что мы расстанемся с друзьями и друзья предадут нас, а мы – их, что любовь всё равно пройдёт, что никогда мы не изведаем свободы, что мы слабы и ничего не понимаем в этом мире, что вечная красота не включает нас в свои пределы, что сбудутся или угаснут наши мечты, а дела окажутся ненужными, что мы появились на свет не по своей воле, проживём жизнь по воле Истины, которая к нам безразлична, и не по своей воле уйдём, что нас мучит страх, что будущее от нас сокрыто, что в мире нет правды, а на небе нету Бога, что морская вода солона, а земля не съедобна, что мы теряем всегда больше, чем находим, что кто-то имеет власть над нами, хотя подлее нас во сто крат, что радость быстротечна, а боль не имеет конца, что нам никогда не увидеть всего на свете, что нам не суметь рассказать о себе всё, что в полной тьме ничего не видно, а яркий свет слепит, что мы устали и никому до нас нет дела, что на нас лежит вина за чужое зло, а кто-то всё равно нас лучше, что мало тепла, что нет уже парусных кораблей, и мы не умеем ездить на лошадях, что сны наши уже не те, что были в детстве, а у Богородицы такое грустное лицо, что рано или поздно мы всё равно умрём, и нас сожгут или закопают в землю.
Любовь — не повод и не причина. Целью любви не может быть удовольствие, как целью веры не может быть награда. Я так думаю, Игорь, наслаждение может разве что сопутствовать любви, если оно не мешает ей.
— Может, мне в психушке полечиться?
— Это жизнь, — так же грустно вздохнул Отличник. — Это не лечится
Общага как женщина: за ложь мстит, а правды не переносит.
— Ты меня не любишь, — быстро сказала Леля.
— Я же говорил, что люблю.
— Это не так говорят. Наверное, это вообще не говорят. Без слов бывает видно... Вот ты бы смог простить меня за всё-всё?
— Наверное, да, — подумав, сказал Отличник. — Да. Я тебя за душу твою люблю, а поступки ведь не только от неё зависят. А даже если только от неё, не всегда добро получается.
— Но как же жить тогда?
— Прощать. — Отличник пожал плечами. — А что ещё можно придумать? Если не прощать, так надо выставить в окно пулемёт и строчить без разбору. Или с крыши спрыгнуть.
Всё кажется, что ещё много душевных ран вытерпишь, а вдруг оглянешься и видишь, что на душе-то уже места живого нет.
Умные ведь не бывают злыми – только жестокими.