Авессалом Подводный. Отдельные мысли

Истинный творец заботится не о вдохновении, а о существе дела.

Пусть я не понимаю своей жизни — зато я ее проживаю!

Моя душа к нему не то, чтобы не лежит — а быстро ползет в противоположном направлении.

Хороший писатель тот, чью новую книгу читателю всегда страшно раскрывать: а вдруг она окажется хуже предыдущей?

Видимо, старею: пугающие образы прошлого начинают окрашиваться в розовые тона.

Твой образ заполняет меня целиком, поэтому тебе лично пространства в моей душе, увы, не осталось.

Что такое благородство? Это способность забить мощный гол в ворота противника, а потом самолично их заштопать.

Мне никак не удается выработать свое отношение к миру, поскольку он всячески этому сопротивляется.

Истинное одиночество — это когда нет не только внешнего мира, но и тебя самого.

Для того, чтобы остановились часы, достаточно поломки одного-единственного колесика. Не то человек — попробуй его останови!

Между искренностью и лицемерием нет золотой середины — их нельзя соединить отрезком, или другой линией.

Аккуратно очистив слово от внешнего значения, в минуту сильного вдохновения можно прикоснуться к его внутреннему смыслу и почувствовать, в каком окружении оно хочет стоять. Так живет язык, так пишутся стихи.

Чистая духовность пачкается от любой конкретизации. Этим она отличается от духовности истинной, для которой мирская грязь служит естественным полем деятельности.

… и приснился мне сон: стоит на лестнице Богопознания ангел шестикрылый, и сметает своими крыльями с ее ступеней пыль Сомнений, и летит она вниз, и попадает в глаза людям, и мешает им смотреть на мир так, как они привыкли.

Расталкивая локтями пену Банальности, я плыву с гарпуном Внимания по морю Языка в поисках рыбины Афоризма, плавно несомый незаметным течением Скрытого Ритма, но остерегаясь рифов Откровенной Рифмы.

Прозрачные ручейки моих Мелких Добродетелей питают бурные мутные реки Пороков Эпохи, нисколько их, по-видимому, не высветляя.