Можно ехать на самолете,
лететь на поезде скором
плыть на авто в метели —
лишь было бы куда.
Медлительность — залог удач моих.
Не торопясь, чудовище морское
подъемлет веко и добычи ждет.
Печальный образ мне тревожит душу,
лишь остаюсь с собой наедине:
о пустоте мирской стараний наших,
не равной мир создавшей Пустоте.
Отдай мне свой внешний мир — я его украшу.
Подари мне внутренний — и я его преображу.
А лишишься ты обоих — я всегда останусь с тобой!
Я иду по дорогам судьбы, спотыкаясь на каждом ухабе.
А фортуны моей колесо позади, усмехаясь, катит.
Приходи ко мне с пустой корзиной — я ее наполню.
Приходи с мешком мусора — я его заберу.
Приходи ко мне надолго — я тебя не задержу.
Приходи на мгновение — и останешься навсегда.
... От века лести не ищу;
я сам мощу себе дорогу
и скарб нехитрый свой тащу.
Четверостишие — не эпос:
мгновенье дня, штришок судьбы,
иль одинокий звук трубы,
которая ни с кем не спелась.
Поэт не должен писать для многих,
трепать эмоцию громогласно,
вещать истину спозаранку.
Он идет по своей дороге,
единой судьбе подвластный,
и свою сочиняет сказку.
Мною не написанные строчки
выстроились в очередь ко мне;
дышат осторожно в тишине,
делят многоточия на точки.