Бекнур Кисиков. Тал Жайлау

Все города светят ночью одинаково. А некоторые, обыденно одинаково. Города словно строились серыми людьми, чтобы сделать жизнь людей еще более серой. Чтобы и без того серый быт еще больше посерел. А дома в них были похожи на заводские болванки, которые равнодушный станок формирует бесстрастной кучей на своем сером, шаблонном конвейере. Серая серость серого мира
Та дневная, унылая серость города, сменила свою будничную робу и вырядилась в вечернее платье, украсив себя украшениями из фонарей, неоновыми вывесками, и надушившись ароматом свежего, речного воздуха.

Он сказал, что любовь – это единственное, что мне недоступно. Я так долго проводил время в учениях, что забыл про саму жизнь, которая учит любви к женщине. И имею ли я право называться мудрецом, если не познал соль жизни – любовь?

Он пытался всеми силами отгонять блуждающую рядом мудрость, которая напоминала о возрасте, слабостях, и бренности человеческой жизни. Мудрость не дает понимания, она дает лишь печаль. Мудрость – это не зрелость, а беспомощная, слабая старость. И ему не нужны знания, которые несут мудрость, ведь они делают его рутинной обыденностью.

Никто не бывает умнее жизни.

Порой не знаешь, что помогает в исполнении желаний. . И тебе кажется, что вот она дорога, которая ведет к исполнению всех желаний. Но наступает конец дороги, а там новый поворот, и снова — новая дорога и новые желания. А может мы и есть дороги, а желания – это наши пассажиры.

— Для настоящего степняка степь никогда не бывает голой, – укоризненно покачал головой таксист. – Она всегда полная. В ней так много того, что порой не найдешь нигде. Просто степь нужно уметь читать. Читать так же, как травы, как мир, как людей. И понимать его язык. Степь – это захватывающая книга, в которой заложены столько смыслов, что не каждый его отгадает. И не каждого она принимает. Степь не бывает голой для вдумчивого читателя. Ведь она разная, полная, покрытая знаками и таинственная. Степь никогда невозможно разгадать, и каждый раз находишь в ней все новое и новое

У рабов нет клятв. У них есть лишь цепи.

Хотя такие чистые люди скорей всего не видят сны. Сны – это бремя земных людей. А Она была слишком небесной для снов. Вся ее жизнь уже была сном.

— Люди, которые не умеют улыбаться, не видят цветов жизни. Так говорит моя мама.
— Улыбка не делает людей добрее. В мире полно улыбчивых подлецов.

Да есть ли в этом мире вообще удача. Ведь каждая удача вытягивала все жилы, что не оставалось сил для радости. Может быть, иной раз лучше принять неудачу, чем гнаться за призрачной удачей?

Ведь только те, кто могут любить, способны рождать героев.

Борьба – это не внезапный порыв. Это не сиюминутная прихоть. Борьба – это ежедневное, ежемесячное, ежегодное усилие. Борьба за свои права должна быть такой же естественной, как и чистка зубов. Она должна быть такой же рутиной, как и поездка в общественном транспорте. Нужно не бояться борьбы, а жить в ней