Чак Паланик. Удушье

Все больше и больше кажется, будто я плоховато изображаю сам себя.

Истинная природа всех на свете — говно.

Те, кто помнит свое прошлое, все равно помнят его не таким, каким оно было на самом деле.

Моя цель — быть механизмом волнения в человеческих жизнях.

Как и в любой хорошей финансовой пирамиде, в основание постоянно нужно набирать народ. Как и в схеме Социального страхования, существует большое количество людей, которые коллективно платят за кого-то другого. Доить этих добрых самаритян — всего лишь назначение моей личной сети социальной безопасности.

Говорю им: валите всё на меня. Пускай я буду изображать большую пассивную жопу в вашей групповухе для снятия вины. Приму заряд у всех.

Я не столько хороший друг, сколько родитель, которому на полном серьёзе никогда не хочется, чтобы ты вырос.

Я не столько хороший друг, сколько спаситель, которому хочется, чтобы ты вечно на него молился.

Ты — свидетельство их смелости. Ты свидетельство их героического поступка. Их наглядный успех. Я творю всё это, потому что каждому хочется спасти человеческую жизнь на глазах у сотни других людей.

Когда начинаешь задумываться почему и понимаешь причину, оно уже не в удовольствие.

— А когда тебе исполняется тридцать, ты понимаешь, что главный твой враг — это ты сам.
И еще:
— Век Просвещения благополучно закончился. Мы живем в век Беспросветного Невежества.

— Единственное, что отделяет нас от животных, — сказала мамуля. — У нас есть порнография.

Дети — всадники апокалипсиса в миниатюре.

Я не делаю гадостей. Вернее, делаю, но осмысленно.