Джордж Манн. Доктор Кто. Механизмы войны

— Больше всего на свете я ценю жизнь. Я не такой, как вы. Я не далек.
— Что не мешает тебе безнаказанно уничтожать нас. Поверь, Док-тор, далеки тоже ценят жизнь.

— Милосердие – враг победы.
— Это не слабость, а сила.

Гибель ТАРДИС похожа на раскрытие цветочного бутона. В момент уничтожения ее внутренние измерения разворачиваются в реальности, как лепестки. Стремясь достичь истинного размера, они становятся все больше и больше, пока не сгорят в вакууме. Доктор видел, как «расцвел» космос.

– О, значит, все, на что ты способна – размахивать оружием у меня перед носом. Так? – Ну… – Зола на секунду даже растерялась. – Слушай, ты же только что свалился с неба! – Именно это я и сделал, – согласился незнакомец. – И, надо сказать, идеально выбрал момент.
– О чем ты говоришь? – спросила Зола, с трудом сдерживая недовольство. – Посмотри на себя. Ты определенно нуждаешься в моей помощи. – Да неужели? – возмущенно спросила Зола и покачала головой, пораженная его высокомерием. – В твоей помощи? – Верно, – ответил незнакомец.

– Она… Она… – растерянно пробормотала Зола.
Мужчина отвернулся от экрана и посмотрел на девушку. – Больше внутри, чем снаружи. Да, знаю. И раз уж теперь мы оба это знаем, предлагаю пропустить эту часть. – Она стоит прямо, – наконец договорила Зола. – Будка лежит на боку, но внутри она стоит прямо. – О. Конечно. Хм-м. Тут ты меня подловила, – сказал он. – Да, пожалуй. Это относительно-пространственные стабилизаторы. Они защищают от… падений. – Хозяин корабля посмотрел на нее и насмешливо поднял бровь. – То, что внутри, и то, что снаружи, можно по-разному ориентировать относительно друг друга. – Он взмахнул рукой, словно объясняя, что никакого чуда нет, а есть лишь ловкость рук.
– И она больше, – добавила Зола.

– Назови мне хоть одну причину, почему мне не стоит убивать тебя прямо сейчас? – спросила она, вскидывая ружье. – Потому что я спас твою жизнь, – отозвался Повелитель времени. – А еще потому, что ты ничуть не похожа на убийцу и батарея твоего излучателя полностью разряжена. – Он вернулся к пульту и защелкал тумблерами.

Зола поворошила носком обуви грязь под ногами. – Все эти чудеса, о которых ты говорил, все эти миры – вы их все уничтожите. Я ведь права? Каждый уголок Вселенной. Когда вы остановитесь, ничего не останется. – Нет, если мне удастся помочь, – сказал Доктор. – Именно поэтому я здесь, Зола. Это я и хочу предотвратить, и потому мне так важно выяснить, что далеки делают на Молдоксе. Она кивнула. Могла ли она на самом деле доверять этому человеку – этому Повелителю времени? В нем было что-то… необычное. В его компании она впервые за долгие годы почувствовала, что весь этот ад может закончиться, что надежда есть. Это было абсолютно новое для нее чувство, и она не была готова с легкостью его принять.

– Ш-ш-ш!
– Но я же молчу! – сказал Доктор.
– А твои ноги – нет, – прошептала Зола. – Сойди с гравия и иди по земле. – Но тогда я испачкаю обувь, – сказал Доктор, глядя на нее, как на безумную. – Я не собираюсь тащить грязь в ТАРДИС. Кто потом будет мыть полы? Ты?
– Да, если придется, – ответила Зола, закатив глаза. – Просто не ходи по гравию. Лучше испачкать ботинки, чем лежать в канаве с дыркой в груди.

– Даже сейчас ты только о правилах и печешься, – пренебрежительно ответил Доктор. – Неудивительно, что мы проигрываем эту чертову войну.

— Лорду Рассилону это не понравится, – сказал Карлакс.
— Нет, – ответил Доктор. – Но мне, к примеру, не слишком нравишься ты. Я же как-то с этим справляюсь.

– А, Доктор, – сказал Рассилон, продолжая смотреть на один из экранов. – Твое появление наделало немало шума. Такой изобретательности стоит поаплодировать, – его тон был вежливым, а голос приятным и глубоким. Он рассмеялся. – Остается лишь радоваться, что ты работаешь на нас, а не против.

– Маленькая проблема, значит? Маленькая? – он сверлил Смотрителя взглядом. – Из маленького в этой комнате только твои мозги.

– Что это? – спросила Зола. – Бумажные фонарики?
– Нет, – ответил Доктор, покачав головой. – Хотя есть что-то общее. Это фонарики памяти. – Фонарики памяти? – переспросила Зола.
Доктор посмотрел на нее и сказал:
– Они готовятся к смерти. Те, кто живет там, внизу, думают, что далеки скоро будут здесь. – Он вздохнул, и только сейчас по его лицу Зола догадалась, как сильно он на самом деле устал. Пожалуй, в глубине души Доктор был согласен с простыми галлифрейцами. – Поэтому они записывают свои мысли и воспоминания вот на эти фонарики памяти, – продолжил рассказывать Доктор, – а затем отправляют их в путешествие сквозь время и пространство. Это жест отчаяния. Они боятся, что погибнут и будут забыты. Они отправляют воспоминания в самые дальние уголки Вселенной, чтобы после их смерти остался хоть какой-нибудь след.