Элиф Шафак. Остров пропавших деревьев

Мосты появляются в нашей жизни лишь тогда, когда мы готовы по ним пройти.

Там, где идёт война и происходит болезненное разделение, победителей — среди людей или растений и животных — не бывает.

Правда — это ризома, подземный стебель или ствол растений с боковыми побегами. Вы должны копнуть поглубже, чтобы добраться до неё, а раскопав — относиться к ней с уважением.

Если у человека загорится борода, остальные будут прикуривать от неё свои трубки.

В чёрные часы отчаяния противоположности сближаются и становятся друзьями.

В отличие от исторической литературы, в реальной жизни истории доходят до нас не целиком, а в виде кусков и обрывков, вычлененных сегментов и частичных отзвуков: полное предложение здесь, фрагмент там, ключ спрятан где-то посередине. И, в отличие от всякого рода литературы, в реальной жизни мы сплетаем наши истории из нитей не толще тонюсеньких жилок крыльев бабочки.

Жестокость жизни зиждется не только на справедливости, ущемлении прав и злодеяниях, но в том числе и на их рандомном характере.

Дефне поняла, что руки – самая честная часть тела человека. Лица прятались за тысячью масок. Глаза лгали. Губы лгали. Но руки – практически никогда. Дефне видела спокойно лежавшие на коленях руки стариков – иссохшие, морщинистые, в печеночных пятнах, скрюченные, венозные. Разумные и совестливые. Каждый раз, как Дефне задавала неудобный вопрос, руки отвечали ей на собственном языке: суетливыми движениями, обгрызенными ногтями.

Ну почему нельзя жить в мире и согласии без солдат и автоматов?

Война – ужасная штука. Любая война. Но возможно, нет ничего хуже гражданских войн, когда добрые соседи становятся злейшими врагами.

Существует основополагающая правда, которая, хотя и актуальная для всех и заслуживает признания, никогда не упоминается в учебниках по истории. Где бы человечество ни вело войны, превращая плодородные земли в поле брани и разрушая целые ареалы, животные всегда занимают остающуюся пустоту. Например, грызуны. Когда люди покидают дома, некогда дарившие им радость и являвшиеся предметов гордости, мыши уверенно объявляют их своим королевством.

За свою долгую жизнь мне приходилось наблюдать снова и снова этот психологический маятник, что движет человеческой натурой. Каждые несколько десятилетий этот маятник оказывается в зоне оголтелого оптимизма, где людям всё видится в розовом свете, но лишь до тех пор, пока они не сталкиваются с событиями, которые катапультируют их в привычное состояние апатии и безразличия.

Человеческие останки… Но что конкретно мы имеем под этим в виду? Немного костей и мягких тканей? Одежду и аксессуары? Что-то, что можно положить в гроб? Или, наоборот, нечто материальное: слова, которые мы посылаем в эфир; биения сердца, которые мы передаём своим любимым; пустоту, которую мы пытаемся заполнить и не способны адекватно описать? Когда всё сказано и сделано, что именно остаётся от прожитой жизни, от человеческого бытия… и возможно ли это действительно эксгумировать?

Найденные и извлечённые из земли тела пропавших без вести передадут их близким, чтобы те могли устроить достойные похороны. Но и останки погибших, которым не суждено быть найденными, не окажутся брошенными на произвол судьбы. О них позаботится природа. Дикий тимьян и сладкий майоран прорастут из той же самой почвы, земля разверзнется, подобно трещине в окне, открывая путь для новых возможностей. Мириады птиц, летучих мышей и муравьёв унесут семена далеко-далеко, где те дадут новые побеги. И невинные жертвы удивительным образом продолжат жить, потому что природа именно так поступает со смертью: превращает внезапный конец в новое начало.