Элизабет Боуэн. Смерть сердца

62 цитаты
Элизабет Боуэн — связующее звено между Вирджинией Вулф и Айрис Мердок. Проверенная временем, но неизвестная в России классика. "Смерть сердца", история юной любви и предательства невинности — самая известная книга Элизабет Боуэн. Осиротевшая шестнадцатилетняя Порция приехав в Лондон, оказывается в странном мире невысказанных слов, ускользающих взглядов, в атмосфере, одновременно утонченно-элегантной и смертельно душной. Воплощение невинности, Порция невольно становится той силой, которой суждено процарапать лакированную поверхность идеальной светской жизни, показать, что под сияющим фасадом скрываются обычные люди, тоскующие и слабые. Элизабет Боуэн, классик британской литературы, участница знаменитого литературного кружа "Блумсбери", ближайшая подруга Вирджинии Вулф, стала связующим звеном между модернизмом начала века и психологической изощренностью второй его половины. В ее книгах острое чувство юмора соединяется с погружением в глубины человеческих мотивов и желаний. Роман "Смерть сердца" входит в 100 самых важных британских романов в истории английской литературы. Элизабет Боуэн была и остается одним из уверенно тихих голосов британской литературы, которые, несмотря на свою кажущуюся неприметность, и составляют саму ее основу, костяк ощущений, возникающих у читателя, стоит ему заслышать слова "британская литература". Анастасия Завозова Остроумный, прозрачный, красивый психологический роман. Лучшая книга Элизабет Боуэн. The New Yorker Элизабет Боуэн — связующее звено между Вирджинией Вулф и Айрис Мердок. Victoria Glendinning Боуэн пишет и искусно, и безыскусно. Сдержанность и недоговоренность придают ее роману какую-то особую напряженность, будят любопытство. The New York Times Роман показывает главное в человеческой сути. Закрывая книгу, понимаешь, что твоя жизнь таинственным образом наполнилась смыслом, обогатилась. The New Yorker Точность описаний, сухая и едкая ирония, препарирование самых глубинных человеческих чувств при помощи обманчиво простых слов, поэтическое внимание к пейзажу и хирургическое — к деталям, — все это в разной степени свойственно многим британским писателям, от самой Вирджинии Вулф до Джулиана Барнса, от Нэнси Митфорд до Али Смит. И Элизабет Боуэн с романом "Смерть сердца", который в 1938 году завоевал признание не только читателей, но и критиков, в общем-то давно находилась в этом ряду на равных с остальными писателями. Сдержанный стиль Боуэн — такая же часть англоязычной культуры, как абсурдизмы Кэрролла или вязкий синтаксис Харди, просто для русского читателя ее роман был потерянным звеном британского стиля — точкой, в которой совершался переход от насмешливой прозы Нэнси Митфорд к прозрачности Айрис Мёрдок, но теперь этот пробел будет в какой-то мере заполнен. Анастасия Завозова Элизабет Боуэн (1899-1973) — англо-ирландский классик, кавалер Ордане Британской империи, ближайшая подруга Вирджинии Вулф. Элизабет Боуэн родилась в 1899 году, в семье, которая так и просилась на страницы тихого романа о сдержанных до невыносимости людях, что переносят жизнь как тяжелое заболевание — на ногах. В начале 1920-х годов Элизабет отправилась в Лондон — учиться искусствоведению, но вскоре забросила занятия, решив посвятить себя писательству. Первую известность ей принесли романы 1930-х годов, типичная героиня которых — наивная, растерянная девушка, попадающая в светское общество высшего класса. Другой важной темой её творчества была "борьба индивидуума за самореализацию во враждебном, холодном мире". В прозе Боуэн соединились модернизм начала века и реалистичность описываемого. В 1935 году Элизабет Боуэн в кружок литераторов "Блумсбери", куда входила также и Вирджиния Вулф. В 1938-м выходит ее самый известный (и многими считающийся лучшим) роман "Смерть сердца". Романы Элизабет Боуэн на русский язык прежде не переводились, и это большое упущение, поскольку Боуэн не только очень важная фигура в британской литературе, но и занимает оно особое место, являясь своего рода звеном между модернизмом начала века и экзистенциальным реализмом конца века.

На бумаге ничего не появляется как думалось, зато появляется много такого, о чем не задумываешься. Когда пишешь, всегда немного бредишь, даже если и знаешь, что желаешь сказать… Над совершенством приходится работать и работать, постепенно становишься точнее, но далеко не всегда честнее.

…Первый час весны бьет как раз около пяти вечера, это осень наступает ранним утром, но весна – под конец зимнего дня. Воздух, перед тем как потемнеть, становится плотнее, начинает пульсировать странным белым светом, и завеса черноты так и не падает, словно бы случилось что-то из ряда вон выходящее. Может быть, еще и нет никаких закатов, и еще не набухли почки на ветках, но чувствам уже подали знак, знак еле приметный, но до того надежный, что, кажется, это и не знак вовсе, а движение души. И от этого пробуждается все, что было на сердце.

Тем, кто живет надеждами, порой тяжело бывает признать, что они исполнились. Надежда – самая опасная форма мечты, и когда мечты сбываются, то сбываются они в реальном мире, разница эта ощущается смутно, но зачастую весьма болезненно.

Бронзовый январский холод сковал и землю, и небо; к небу солнце не могло пробиться – но на лебедях, на кромке льда, на рядах блеклых, угрюмых домов эпохи Регентства лежал непривычный отблеск, будто сам холод был светом. Всегда есть что-то величественное в самой холодной поре зимы.

…Между женщинами близкое знакомство часто завязывается от обратного: начинается с откровений, а заканчивается светскими разговорами, которые ведутся с прежним уважением.

На первой стадии большой любви, которая у молодых людей может тянуться очень долго, возлюбленные существуют друг в друге, а потому не могут уходить или приходить. И в этом глупом, восторженном и вызывающем восторг смешении все происходящее наяву почти не играет никакой роли.

Чтобы делать глупости, влюбляться не обязательно – по правде сказать, я думаю, что люди гораздо глупее, когда они не влюблены, потому что тогда им во всем мерещится невесть что.

Я уверен, у каждого из нас внутри, под тремя замками, сидит безумный великан – это мы во весь рост, которых не покажешь другим людям, – и только его толчки и удары, что мы изредка слышим друг в друге, и спасают наши беседы от непроходимой банальности.

Нет вашей любимой цитаты из "Элизабет Боуэн. Смерть сердца"?