Мужчине нужно на что-нибудь ворчать, и если он не может жаловаться на то, как жена изводит его своими капризами и упрямством, ему остается только жаловаться на то, как она допекает его добротой и кротостью!

Пусть глаза твои будут слепы к поверхностному блеску, твои уши глухи ко всем ухищрениям лести, к самым вкрадчивым улещиваниям.

Ожесточенности чувств могут научить только тяжкий опыт и отчаяние.

Можно посмотреть человеку в глаза, заглянуть ему в сердце и за какой-то час узнать о его душе столько, сколько и за всю жизнь не обнаружишь, если он или она не захотят тебе открыться или у тебя не хватит ума понять то, что тебе откроется.

То, что особенно влечет влюбленного, часто оборачивается величайшими мучениями для мужа.

А я несчастна — даже самой себе боюсь признаться, как несчастна! И гордость не приходит мне на помощь. Она ввергла меня в эту беду, но не хочет выручить.

Чем больше счастья предлагает мне природа, тем сильнее томит меня тоска, что он не вкушает его со мной. Чем больше блаженство, которое мы могли бы делить, тем болезненнее я ощущаю, как мы несчастны в разлуке!

Как сумею я научить моего мальчика уважать своего отца, но не брать с него примера?

Я не стану преодолевать легкое предубеждение против вас, как несправедливое, а наоборот, буду его лелеять, пока не удостоверюсь, что у меня нет причин не доверять этой заботливой, вкрадчивой дружбе, которую вы столь настойчиво мне навязываете.

Исправиться вообще никогда не поздно, лишь бы было искреннее желание и нашлась бы сила воли привести свое намерение в исполнение.

Это же удвоенное себялюбие! Бесчувственность и ко мне, и к тем, кому он прежде клялся в любви.

Он знает, что он — мое солнце, но когда ему угодно отнимать у меня свой свет, мое небо, по его мнению, должно оставаться в полном мраке. И он не желает, чтобы этот мрак смягчался слабым сиянием месяца.

Чем любовь сильнее, тем больше счастья она приносит, если она так взаимна и так чиста, как должно.

Хотя я ненавижу грехи, я люблю грешника и готова на многое ради его спасения.

Ты опять принимаешься грозить мне утратой твоей любви? Если ее так легко уничтожить, значит, она никогда не была настоящей!