Какое дело до их мыслей и вам и мне, до тех пор пока мы уверены в себе и друг в друге!
Пусть глаза твои будут слепы к поверхностному блеску, твои уши глухи ко всем ухищрениям лести, к самым вкрадчивым улещиваниям.
Как странно, что мы так часто плачем из жалости к друг другу, а о себе не проливаем ни единой слезы!
И вашу дружбу я предпочитаю любви всех прочих женщин в мире!
Последние два куплета песни, исполненной Аннабеллой за фортепиано по просьбе лорда Лоуборо.
Если мы способны только чернить тех, кто достойнее нас, то не лучше ли помолчать?
Значит, он презирает меня, так как понял, что я его люблю.
Можно быть хорошим христианином, оставаясь веселым, счастливым человеком!
Сказано мужу Артуру.
— У моего мужа не будет удовольствий, кроме тех, которые он сможет разделять со мной. Если же величайшим из них он не научится считать мое общество, то… то тем хуже для него, вот и все.
— Раз, Эстер, таковы ваши взгляды на замужество, то и правда вам следует быть осторожной, когда вы будете выбирать, кому отдать свою руку. И самое благоразумное для вас — вовсе ее не отдавать.
Сожалея об утрате земных наслаждений ради райского блаженства, мы уподобляемся ползучей гусенице, которая начала бы сетовать, что ей в дальнейшем суждено больше не грызть листочки, а взмыть в воздух и по собственной воле перепархивать с цветка на цветок, пить сладкий нектар из их чашечек или нежиться на солнце среди их душистых лепестков! Знай эти крохотные создания, какая великая перемена их ожидает, без сомнения, они ее не страшились бы.
Это очень тягостное свойство — подозревать оскорбления в совершенно безобидных словах и поступках.