Провинциальность – это вымирание. Нехватка жизни. Нехватка силы жить... Когда человек провинциален, неважно, сколько энциклопедий он знает – он затхл, убог, бесполезен. Провинциальность – это не привычки или произношение, это желание залезть под корягу и там издохнуть мшистым, осоловелым карпом. Карпом, что если подергивается, то, как водоросля, от течения просто.
Неправильные вопросы, Фефа, вы задаете.
Неправильные.
Это не «меняет ли любовь кристаллические решетки?».
Меняет.
А если у тебя не сменит, тварь, так сдохнешь в аду собственного отчаяния,
само существование становится тогда пыткой.
Что жизнь, что смерть медленно, по кусочкам
крохотным,
наживую
распиливают агонизирующие остатки
тех,
кто не утрудил себя изменениями,
когда я по божественной доброте
вдруг даю шанс.
Меняет ли любовь….
Да.
Когда мне надо – меняет.
Вопрос, Фефа, не в том.
Может ли любовь помочь марионеткам излечить кукловода?
Милая,
милая,
милая
Хель,
как бы мне навсегда
сохранить
в себе
твоё чувство покоя?
Серебристый свинец твоих волн хочу левым предсердием сердца –
качать тишь по легким.
Чтоб один желудочек человеческого моторчика – свинцом твоим,
другой – ртутью звездной,
один – качать тишь,
другой – солнце
со всей незначительностью
геомагнитных бурь его,
Big Bang, suckers.
«Нет, любимым не говорят – я хочу стареть вместе.
Любимым говорят – мы будем процветать до смерти и дальше.
Я хочу с тобой вечность. Хочу «всегда» — так она сказала бы Францу.
Но это всеубивающее «бы»!
Сказала бы, но не говорит!
Фрау Рудольф.
Как корабль на мели – толкнул бы кто в верную сторону – толкнул бы, потому что самой тяжело.
Страшно.»
Пояснение к цитате:
Франц Вертфоллен «О летучих змеях. Неаполь».
Есть вещи, которые яд, если не сделаны сразу же.
«Жестокость, знаете ли, не про чувства. Жестокость про глупость, господин барон. Жестокие люди – это глупые люди, у них абсолютно атрофировано воображение, и они не понимают, что творят. Вы – справедливы. Справедливость – антоним жалости. Можно быть и жестоким, и жалостливым, и сентиментальным. А вот справедливым и жалостливым быть невозможно. Вы – справедливы.»
Правильные слова –
слова, передающие сердцевину –
выковывают мосты,
соединяют провода, по которым – пах! – искра преданности.
Ибо преданность – лишь разделение твоего сердца.
Тот предан, кто живет твоим сердцем и видит твоим зрачком.
«Мне восемь лет и я, размахивая кочергой, как Томми-ганом (хотя вряд ли Томми-ганом особенно поразмашешься), прыгаю по дивану.
Сiao, ciao, ciao!
И пародирую таких Бобби или Лаки или неважно.
Важно только одно – жить, как умирать, с сердцем хулигана – легким и безбашенным.
Бесстрашным сердцем.»
Будущее вовсе не туманно, не опасно и не прописано. Будущее — сухие цифры. Простые формулы.
И оно не обещает никому ничего. Будущее не многообещающее. Оно просто — сухие цифры. Факт — тянешь или не тянешь.
Нет вашей любимой цитаты из "Франц Вертфоллен. О летучих змеях"? Добавить цитату