Влюбленые задыхаются в двух случаях — когда любят и когда их разлюбили.
Как в сущности, легко испортить хорошие отношения — достаточно сказать: «Я тебя люблю».
Я буду ждать тебя всю жизнь с условием, что ты поторопишься мне перезвонить.
Бежать, нестись не переводя дыхания. А потом, в один прекрасный день, остановиться и сказать ей, глядя прямо в глаза: мне нужна только ты, честное слово. И поверить в это.
Ты самое значительное событие с тех пор, как нога человека не ступает больше на Луну. Ты не позволила мне не полюбить тебя. Я просто не мог поступить иначе. Ты не дала мне пройти мимо. Любовь — это когда чувствуешь, что прозевать кого-то значит прозевать свою жизнь. Любовь — это когда перестаешь колебаться. Когда все остальные женщины кажутся пресными. Я скучаю по тебе, еще не узнав тебя.
— Знаешь, мне кажется, я сексуальный психопат.
— Что? Садо-мазо, зоофил, педофил?
— Нет, бери выше. Я хочу, чтобы меня любили.
Я любил её до того, как полюбил, люблю и после. Я недостаточно любил её между «до» и «после».
... Как ни пародоксально, новизна возникает, только если хранишь верность одной женщине. Донжуаны лишены воображения. Казанову принято считать многостаночником, а он был просто лентяем. Потому что, как ни меняй баб, ты-то остаешься всё тем же мужиком, поборником пути наименьшего сопротивления. Чтобы хранить верность, необходим талант.
В последнюю минуту перед взрывом кто-нибудь влюбится, и мир будет спасен.
Проблема в том, что стоит мне напиться, как я влюбляюсь.