Фредерик Бегбедер. Воспоминания необразумившегося молодого человека

Вдруг мне стало безразлично, что я не смотрю на вас со страниц газет.
Вдруг мне стало безразлично, что я не хожу к парикмахеру.
Вдруг мне стало безразлично, что я ничего не ем.
Вдруг мне стало безразлично, что я ничего не пью.
Вдруг мне стало безразлично, что я никуда не хожу.
Вдруг мне стало безразлично, что я ничего не пишу.
Вдруг мне стало безразлично, что я не умираю.
Вдруг... Анна.

— Дерьмо собачье! (Здоровенная оплеуха по левой щеке.)
— Ты мне за это заплатишь! (Удар головой по носу.)
— МРРРААЗЬ! (Удар ногой по яйцам.)
— Сдохни! (Табуретом по зубам.)
— Убью, гнида! (Кофейником с кипятком в лицо.)
Мы с Жан-Жоржем часто не сходимся во мнениях.

Альбер Коэн ошибался: любовь убивают не звуки смывного бачка. Ее убивает страх перед скукой, который превращает наши пламенные мечты в отфильтрованные кондиционером кошмары. На самом деле звуки смывного бачка убивают эту скуку, равно как и запахи поджаренного хлеба, и старые летние фотографии, и забытые на ночном столике браслеты, и дурацкая записка в кармане пиджака, от которой слезы наворачиваются на глаза. Лучшее лекарство против повседневности-это культ повседневности во всей ее изменчивости. Мужчины боятся супружеской жизни по одной-единственной причине: страх перед рутиной. Этот страх скрывает под собой другой — страх моногамии. Эти парни никак не способны предположить, что могут всю жизнь прожить с одной женщиной. Решение здесь очень простое: надо, чтобы она была одновременно серой мышкой и путаной, женщиной-вамп и лолитой, секс-бомбой и испуганной девственницей, сиделкой и больной. Если женщина вашей жизни имеет бесчисленные воплощения, зачем вам идти на сторону? И тогда ваша повседневная жизнь перестанет быть жизнью каждодневной.

Я потерял очки, а близорукость делает меня оптимистом. Туман становится не просто живописным, он заставляет меня воскреснуть в мире живых. К чему глотать грибы галлюциногены: достаточно потерять очки, чтобы увидеть жизнь в розовом свете.

Везде происходят революции, отчего же не во мне?

Я проклинал себя за то, что изображал джентльмена и не попросил у неё номер телефона. Увижу ли я её когда-нибудь?

Что хорошо в разрывах отношений, так это возможность всё начать с чистого листа.

В её компании время летело незаметно. Минута проходила за несколько секунд.

Виктория курила «Мальборо лайт», пила кока-колу «лайт» и трахалась тоже по облегченной программе (парадоксально, но она всегда выключала при этом свет).

Остерегайтесь людей, обремененных многочисленными дипломами: по статистике, это самые большие лентяи.

Мужчины боятся супружеской жизни по одной единственной причине: страх перед рутиной. Этот страх скрывает под собой другой – страх моногамии. Эти парни никак не способны предположить, что могут всю жизнь прожить с одной женщиной. Решение здесь очень простое: надо, чтобы она была одновременно серой мышкой и путаной, женщиной вамп и лолитой, секс бомбой и испуганной девственницей, сиделкой и больной.

Даже в самых банальных вещах всегда есть зерно истины.

Чем меньше я представляю собой кого-то, тем больше им кажусь; чем меньше придерживаюсь какого-нибудь мнения, тем более яро его отстаиваю. Недаром же я учился на факультете политологии.

Венецианцы называют это «послепраздничная хандра». Лично я назвал бы это отходняком.

Наша любовь саморастворилась, как таблетка алка-зсльтцера в стакане воды из-под крана. С тем же спасительным эффектом.

Ненавижу безукоризненно строгих парней. Я уважаю только смешных чудаков, тех, что приходят на снобистские ужины с расстегнутой ширинкой, тех, которым во время поцелуя на голову какает птичка, тех, что каждое утро поскальзываются на банановой кожуре. Быть смешным свойственно человеку. Тот, кто регулярно не становится посмешищем для толпы, не достоин быть причисленным к человеческому роду. Скажу больше: единственный способ узнать, что ты существуешь, это поставить себя в смешное положение.