Гюстав Флобер. Бувар и Пекюше

Только бы он продолжал составлять акты и жить среди своих тарелок, в уютной комфортабельной обстановке, а там пусть совершаются какие угодно несправедливости, они его не тревожат.

Учитель ополчился на проклятый капитал. Нужно его демократизировать, освободить производительные силы.

Не думаешь ли ты, что теории какого-нибудь господина могут изменить мир?

Вскоре они перешли к вопросу о прогрессе. Бувар не оспаривал его в области научной. Но в литературе прогресс менее очевиден, и пусть даже благосостояние повышается, зато блеск жизни угас.

Боржуа свирепы, а рабочие завистливы, священники угодливы, а народ, в конце концов, принимает всех тиранов, лишь бы ему дали уткнуться мордою в кормушку.

Так протекала их жизнь в этой деревенской скуке, такой тягостной, когда серое небо одноцветностью своей нежит сердце, лишенное надежд.

Все эти юноши, которые приседают, лежат на спине, стоят, сгибают ноги, раздвигают руки, показывают кулак, поднимают гири, сидят верхом на перекладине, карабкаются по лестницам, кувыркаются на трапециях, — все это проявление силы и ловкости возбудило в них зависть.

По всей Европе, в Америке, в Австралии и в Индии миллионы смертных проводили жизнь свою в том, что вертели столы и открывали способы пользоваться чижами, как прорицателями, давать концерты без инструменттов, переписываться при посредстве улиток. Печать, в серьезном тоне преподнося публике эти враки, служила опорой ее легковерию.

Создатель даровал первому человеку господство над миром. Оно перешло к его потомству, и власть короля исходит от бога. Родительская власть учит повиноваться одному человеку. Короли созданы по образу отцов.

Благодаря философии они выросли в собственных глазах. Жалкими казались им теперь их прежние занятия сельским хозяйством, политикой.

Моральная чувствительность бывает четырех родов, и второй ее род — «моральные желания» — делится на пять видов, среди которых находится любовь к самому себе, склонность, несомненно законная, но которой, когда она преувеличена, дается название эгоизм.

— Истина достижима в известных пределах.
— В каких? Разве дважды два не всегда четыре? Разве содержимое меньше содержащего только в известном смысле? Что значит вообще истина до известной степени, частица божества, часть неделимой вещи?

Я чувствую себя одновременно материей и мыслью, хотя и не знаю ничего ни о той, ни о другой.

Итак, абсолют — это одновременно субъект и объект, единство, в котором сливаются все различия. Таким образом противоречия разрешены. Тень делает возможным свет, холод, смешанный с теплом, производит температуру, организм поддерживает себя лишь посредством разрушения организма, повсюду — начало разобщающее, начало сцепляющее.

Так как существование мира есть лишь постоянный переход от жизни к смерти и от смерти к жизни, то вопреки мнению, будто все есть, надо признать, что нет ничего. Но все становится.

В стремлении углубить всякий вопрос человек попадает на опасный путь.