Ханна Кент. Вкус дыма

Автор:

"... Они говорят, что я должна умереть. Говорят, что я задула свечу чужой жизни и теперь та же участь должна постигнуть меня.

...

При этих словах мне представляется, что все мы свечи, трепетно и ярко горящие в темноте, на воющем ветру, — и тогда в тишине комнаты я слышу шаги, жутко и неумолимо приближающиеся шаги того, кто задует мое пламя, и жизнь моя отлетит серым завитком дыма".
Исландия, начало XIX века. Молодая женщина Агнес Магнусдоттир приговорена к смертной казни за убийство возлюбленного. В ожидании утверждения приговора Агнес отправляют на отдаленный хутор, где ей предстоит прожить несколько месяцев в обычной семье. Изможденную и закованную в цепи, поначалу крестьяне воспринимают ее как монстра, но с течением времени начинают понимать, что реальная история гораздо сложнее, чем представленная на суде... "Вкус дыма" — это книга о том, чем стали месяцы совместного проживания для Агнес и тех, кто ее приютил. Это психологическая драма, разворачивающаяся на фоне суровых северных пейзажей, среди немногословных и сдержанных людей, способных, тем не менее, на отчаянные поступки.

Нехорошо, когда человек вынужден слишком долго оставаться наедине с самим собой.

В темное время особенно остро чувствуешь одиночество.

Во всяком человеке найдется что-то хорошее.

Матери всегда думают о своих детях.

Для чего еще Бог, как не для того, чтобы отвлечься от той трясины, в которой мы погрязли?

Агнес Магнусдоттир

Бог

мир, мироздание

За каждой горой есть свое ущелье.

Кто слишком радуется ясному дню, тому и ненастье снести стократ тяжелее.

Сильнейшие подозрения такого рода пробудила во мне его внешность: веснушчатое лицо и – прошу прощения, преподобный, – рыжие волосы, явный признак вероломной натуры.

Достойного человека отличает от всех прочих качество его письменных принадлежностей.

Из воронова яйца голубка не вылупится.

Если бы я верила всему, что когда-либо говорили о моих родных, я сейчас являла бы собой куда более жалкое зрелище.

Люди, которые нас окружают, не дают нам забыть, где и как мы оступились. Они считают, что имен но наши ошибки достойны того, чтобы записать их для потомков.

Порой человеку с самого начала так не везет, что хочешь не хочешь, а поступишь опрометчиво.

Господь свидетель, я знавала достаточно мужчин, чтобы с уверенностью сказать: все они, едва оторвавшись от материнской груди, начинают бесстыдно лгать.