Хорхе Луис Борхес — цитаты из книг автора

Юмор... жанр исключительно устный, искра, блеснувшая в разговоре, а не пассаж, закреплённый на письме.

Мы так бедны отвагой и верой, что видим в хорошем конце лишь грубо сфабрикованное потворство массовым вкусам.

Человек мало-помалу принимает обличье своей судьбы, сливается воедино со своими обстоятельствами.

Я не знаю, может ли музыка наскучить музыке, а мрамор устать от мрамора. Но литература — это искусство, которое может напророчить собственную немоту, выместить злобу на самой добродетели, возлюбить свою кончину и достойно проводить свои останки в последний путь

Лучшая страница, страница, в которой нельзя безнаказанно изменить ни одного слова, — всегда наихудшая.

Я давно понял, что адом может стать все: лицо, слово, компас, марка сигарет в состоянии свести с ума, если нет сил вычеркнуть их из памяти.

Линия состоит из множества точек; плоскость – из бесконечного множества линий; книга – из бесконечного множества плоскостей; сверхкнига – из бесконечного множества книг.

Полвека не проходит даром. Во время нашей беседы, беседы двух человек, начитанных в неодинаковой степени и с разными вкусами, я осознал, что нам не понять друг друга, а это всегда осложняет диалог. Каждый из нас был пародийным пересмешником другого. Ситуация была слишком искусственной, чтобы занимать много времени. Спорить или советовать не было смысла, ибо его неизбежным путем становился путь мой.

Если и это утро, и эта встреча — лишь сон, каждый из нас вправе думать, что именно он спит и грезит. Мы, быть может, очнемся, а быть может, нет, но я знаю одно — мы должны принимать этот сон за реальность, как принимаем вселенную и то, что живем, смотрим и дышим.

Подобно всякому писателю, он судил о других по их произведениям, но хотел, чтобы о нем судили по замыслам.

Говорить — это погрязнуть в тавтологиях.

Всё, что может приключиться с человеком от рождения до смерти, предрешено им самим. Поэтому всякое неведение — сознательное, всякая случайная встреча — свидание, всякое унижение — раскаяние, всякий крах — тайное торжество, всякая смерть — самоубийство.

Индивидуум может презреть и любовь и дружбу. Отныне ему не грозят болезни и страх перед смертью. Он занимается одним из искусств, философией, математикой или играет в шахматы сам с собою. Если захочет – убьет себя. Человек – хозяин собственной жизни и собственной смерти.

Мыслить анализировать, придумывать — это не аномальная деятельность, а нормальное дыхание разума. Возносить при этом до небес случайно удачное свершение, накапливать старые и чужие идеи, вспоминать с невероятным упорством то, что думал об этом некий «doctor universalis», — значит признаваться в собственной слабости или невежестве. Всем людям должны быть по силам все мысли, и думаю, что когда-нибудь так и будет.