— О, Боже, я просто ходячее клише, — произнес он с отчаянием. — Почему мне не всё равно? Ведь если отец решил, что ненавидит меня из-за того, что я гей, он не стоит моих переживаний, верно?
— Не смотри на меня, — сказал Джейс. — Мой приемный отец был массовым убийцей. А меня все еще волнует, что он подумал бы. Это то, на что мы запрограммированы. В сравнении с моим отцом твой, всегда казался отличным.
— Конечно, он любит тебя, — ответил Алек. — Ты гетеросексуал, и на тебя не возлагали Большие Надежды.
— Вероятно, они напишут это на моей могиле. «Он Был Гетеросексуалом и Не Подавал Больших Надежд».
— Каждый раз, — сказал он тихо. — Каждый раз, когда я думаю, что теряю часть себя, ты возвращаешь её.
Существовали руны траура, но их применяли для того, чтобы почитать мертвых. Точно так же существовали обручальные руны, которые подобно свадебным кольцам символизировали узы любви. Нельзя с помощью руны влюбить в себя кого-либо, как и невозможно унять с ее помощью чье-либо горе. Так много магии и нет ничего, что могло бы излечить разбитое сердце.
— Кто здесь? — спросил Джейс, нахмурившись. — Конечно, — добавил он, обращаясь к тьме вокруг. — Даже я, Сумеречный охотник, видел достаточно фильмов ужасов, чтобы знать, что любой, кто кричит «кто здесь?» будет немедленно убит.
Быть хорошим и быть добрым — это не одно и то же. И нет ничего более жестокого, чем добродетель.
— Это оружие. Я хочу его.
— Ну, ты его не получишь, — сказал Алек. — Он прикреплён к статуе.
— Не думаю, — Джейс указал на статую. — Посмотрите, статуя сжимает его, но на самом деле это две совершенно разные части. Они вырезали статую, а затем они вложили скипетр в руки. Его можно вытащить.
— Я не уверена, что это абсолютно верно, — усомнилась Клэри, но Джейс уже поставил ногу на постамент, готовясь подняться. В его глазах был блеск, который она любила и страшилась, тот, который говорил: я делаю, что хочу, и к черту последствия.
— Я воин, — сказал он, — я был воспитан, как воин. У меня не было игрушек, у меня было оружие. Я спал с деревянным мечом, пока мне не исполнилось пять. Моей первой книгой была средневековая демонология в картинках. Первой песней, которую я выучил, были песнопения, чтобы изгнать демонов. Я знаю, что приносит мне покой, и это не песчаные пляжи или щебетание птиц в тропических лесах. Я хочу оружие в руки и стратегию, чтобы выиграть.
— Тем не менее, я вырос рядом с тобой, — заявил Джейс.
— В конце концов, — согласился Алек. — Как мох или кожное заболевание.
— Ты любишь меня.
Черный — для охоты в ночи,
Белый для — для смерти и траура цвет,
Золотой для невест облачение.
И красный, чтоб снять заклинания навет.
Белый шелк — для тел наших сожжения,
Для возвращенных потерь — голубые знамена
Пламя — для Нефилима рождении,
И от греха отречения.
Серый — для знаний, о коих лучше молчать,
Костяной — для тех, что не стареют.
Для победного марша — шафрана огни,
А разбитые сердца — зеленый согреет.
Демонские башни серебром отливают,
А бронза к злым силам взывает.
Костяной для тех, кто не стареет.
(Охотятся в черном целую ночь,
Белый же цвет символ скорби.
В золоте подвенечное платье невесты,
А красный от магии тебя защитит.
На костре в белом шёлке тела наши сжигают,
А если потерянный воротился, синее знамя висит.
В честь рождения нефилима пламя зажигают,
И им же наши грехи смывают.
Серый для тех, кто много знает,
А костяной для тех из нас, кто не стареет.
Шафран при победном шествии сжигают,
И зелёный разбитые сердца наши исцеляет.
Серебром башни демонов покрывают,
А бронзой злые силы призывают.)
Есть воспоминания, которые даже время не сотрет.
— Может, тебе стоит выглядеть менее самодовольным из-за того, что ты делал прошлой ночью? — парировал Алек.
Джейс чуть не свалился со скалы.
— Я не выгляжу самодовольным. Ну, — поправил он. — Не больше, чем обычно.
Нет вашей любимой цитаты из "Кассандра Клэр. Город небесного огня"? Добавить цитату