Я неделями пропадал в пустыне, забывая даже взглянуть на Луну, так же, как иной раз женатый мужчина может жить рядом со своей женой и не замечать её, и это не потому, что он её не любит или игнорирует её, а потому, что он занят чем-то очень важным, требующим от него полной отдачи, и нельзя осуждать его за это.
Проблема среднего возраста в том, что окружающие люди думают, будто ты уже полностью сформировался.
История любви не о тех, кто теряет сердце, а о тех, кто находит в себе то, что запрятано глубоко, глубоко. Оно обитает в вас, а вы и не подозреваете об этом, пока вдруг не поймете, что душу можно обмануть, а плоть — никогда. Плоть ничем нельзя обмануть — ни мудростью сна, ни соблюдением светских приличий. В плоти — средоточие и самого человека, и его прошлого.
Женщины хотят от возлюбленного всего. И я слишком часто тонул с головой. Так армии исчезают в песках. Прибавьте ее страх за мужа, веру в доброе имя, мое старое стремление к независимости, мои исчезновения, ее подозрения, мое неверие в то, что она меня любит. Паранойя и клаустрафобия тайной любви.
Иногда мне невыносимо без тебя. А иногда мне все равно, увидимся ли мы снова. Дело тут не в морали, а в том, сколько человек способен вынести.
Я видел многие племена пустыни. Это самые красивые люди, которых я когда-либо встречал. Им было безразлично, какой мы национальности — немцы или англичане, венгры или африканцы. Вскоре и нам это стало безразлично. Мне сделалось ненавистно само понятие нации. Постоянное осознавание, ощущение своей и чужой национальной принадлежности разрушает человека. Мэдокс погиб только из-за этого. Пустыню нельзя затребовать, либо завладеть ею — она словно кусок ткани, уносимый ветрами, и его нельзя прижать и удержать камнями.
Когда мы молоды, мы не смотрим в зеркало. Это приходит с возрастом, когда у тебя уже есть имя, своя история, интерес к тому, что твоя жизнь значит для будущего, что ты оставишь «городу и миру». Мы становимся тщеславными со своими именами и претензиями на право считаться первыми, иметь самую сильную армию, быть самым умным торговцем. Когда Нарцисс состарился, он потребовал изваять свой портрет из камня. А нам было интересно, что мы могли значить в прошлом. Мы плыли в прошлое. Мы были молоды. Мы знали, что власть и деньги — преходящие вещи. Мы засыпали с книгой Геродота... Потому что города, которые были великими раньше, сейчас стали маленькими, а те, которые числятся великими в моё время, были маленькими ещё раньше... Счастье человека никогда не ждёт на одном месте.
Ты думаешь, только ты способен чувствовать? Ты так думаешь?
- 1
- 2