Он не встречал ещё ни одного палача, который не был бы трусом.
Какова жизнь, таков и обычай.
— Там, под дубом... когда ты осиновым колом... что это было?
— Души, — сказал Волкодав.
— Но мне показалось, ты сражался с чем-то материаль... с чем-то вещественным...
Волкодав долго думал, прежде чем ответить.
— Души бывают разные, — проговорил он наконец. — У праведника она — как светлое облачко... Боги призывают её, и она улетает. А у таких, как Людоед или тот палач, и души как трупы.
Мечи исполняют то, для чего их ковали. Меня сделали для того, чтобы я отгонял зло.
Ниилит повисла у него на шее. Она не плакала, только дрожала всем телом. Волкодав гладил растрёпанные чёрные кудри и думал, что непременно найдёт для неё такой дом, где в эти волосы никогда больше не вцепится ничья жадная лапа. А если такого дома нет на земле, он его выстроит.
Волкодав попробовал мысленно сравнить себя с Эврихом и нашёл, что они различались примерно так же, как пушистый домашний любимец — и лютый цепной зверь, которого боится даже хозяин.
Все были здесь, в том числе и лекарь Иллад с неразлучной коробкой. Как на первый взгляд ни удивительно, трусоватого маленького халисунца менее других придавил отнимающий волю страх. «Наверное, — подумала кнесинка, — это потому, что у него, в отличие от меня, в руках есть дело, и в битве от него будет толк».
С моря пахло водорослями, рыбой, смолёным деревом... и ещё чем-то, наводившим на мысли о дальних странах и чужих небесах. Волкодаву нравилось море. Больше, чем море, он жаловал только родные леса.
Волкодав не удержался от мысли о незадачливых мстителях, многие сотни которых в разные времена сложили головы кто за тридевять земель от цели, а кто и на самом пороге. Сколько их приходилось на каждого из тех, о чьей мести потом сложили легенды?
Для того, чтобы поссориться, великого ума обычно не надо.
Случается, человек, привыкший иметь дело по преимуществу с иноземцами, задумывается о неоглядной ширине мира и обретает мудрость, а с нею и доброту. Бывает и наоборот: иной начинает драть нос и вроде бы даже стесняться кровной родни.
Решай, Волкодав, решай сам, никто тут тебе не подсказчик. И отвечать тоже сам будешь, ни на кого, кроме себя, не надейся.