Марсель Пруст. Пленница

Самый малоизвестный нам язык в конце концов становится понятным, если слышишь его постоянно.

Человечество очень старо. Наследственность, скрещивания придали неодолимую силу дурным привычкам, порочным рефлексам.

Я хорошо знал, что иногда наше внимание по-иному освещает давно знакомые вещи, и вот тут-то наше внимание задерживается на том, чего мы прежде не замечали.

Не виртуозность ли создает у великих художников иллюзию врожденной неукротимой единственности, на поверхностный взгляд — отсвет иного бытия, на самом деле — плод изощренного мастерства?

Я сознавал, что моя жизнь уже не та, какой могла бы быть; что у меня есть женщина, что все мои силы, вся моя жизнедеятельность с каждым днем все больше подчиняется одной цели: порадовать ее.

Мы с Альбертиной дошли теперь до той черты, за которой женщина служит для нас только переходным мостиком к другой. Она еще дорога нашему сердцу, но не очень.

Кто хочет сохранит в себе желание жить и веру в нечто более прекрасное, чем повседневность, должен гулять, ибо улицы, бульвары полны Богинь.

Молодой человек влюбляет в себя женщину, прослышавшую, что он — принц Уэльский, но убедившись в ложности слуха, она сейчас же перестает обращать на него внимание.

Я никогда не гонялся за художественной меблировкой, за тем, чтобы у меня все было подобрано и расставлено в строгом порядке, — для этого я был слишком ленив, слишком равнодушен к тому, что у меня вечно перед глазами.

Только в глазах у тех, кто нас не понимает, нам выгодно поддерживать престиж, который наша интеллигентность утвердила в глазах людей более образованных, чем мы.

Редактор газеты или журнала лжет с самым невинным видом, тем более торжественным, что ему во многих случаях нужно скрывать, что он поступает точно так же и прибегает к тем же торгашеским уловкам, какие он клеймил у других редакторов газет и директоров театров, у других издателей, воздвигая против них знамя честности.

Если глава политической партии или кто угодно заявит, что лгать подло, то это очень часто заставляет его лгать больше других, не снимая торжественной маски, не снимая тиары Честности.

Всякое любимое существо, а в известной мере всякое существо, является для нас Янусом, показывающим лоб, который нам нравится.

Я трачусь на девочек больше, чем мультимиллионеры, но связанные с ними удовольствия и разочарования дают мне возможность написать книгу, за которую я получу деньги.

Я не знал женщин, в большей степени, чем она, наделенных счастливой способностью вдохновенной лжи, окрашенной в цвет самой жизни.

Как бы нам ни казалось, что мы спокойны, когда любим, любовь в нашем сердце всегда находится в положении неустойчивого равновесия.