Мэгги Стивотер — цитаты из книг автора

Некоторые секреты открываются лишь тем, кто докажет свое упорство.

Стоя на коленях в центре пентаграммы, зарываясь пальцами в мягкий, подобный мху, торф, Адам произнес:
— Я жертвую собой.
Раздался крик Гэнси в агонии:
— Адам, нет! Нет.
На его условиях или никак.
«Я буду твоими руками»думал Адам. «Я буду твоими глазами».

— До твоего рождения Кайла, Персефона и я совали нос туда, куда, возможно, не должны были его совать…
— Наркотики?
— Ритуалы. Ты спуталась с наркотиками?
— Нет. Но, возможно, с ритуалами.
— Наркотики, должно быть, лучше.
— Я ими не интересуюсь. Их эффект доказан — где тут веселье?

— Мне жаль, что твой отец никогда не учил тебя значению слова «противное». Он был слишком занят, разбивая твою голову о стены вашего трейлера, в то время как ты просил прощения за то, что оставался жив.
Они оба задержали дыхание.
Гэнси знал, что зашел слишком далеко. Слишком далеко, слишком поздно, слишком много.
Адам распахнул дверь
— Да пошел ты, Гэнси. Да пошел ты, — сказал он, тихо и яростно.

В этот самый момент Блу была немного влюблена во всех них. В их магию. В их поиск. В их величественность и странность. В ее воронят.

Короче, если судьба решила, что может ей указывать, в кого влюбляться, то судьбе придется подумать еще раз.

Там, где имеется Бог, всегда кружит легион чертей.

Люди кричат, если им не хватает словарного запаса для того, чтобы сказать то, что нужно, шепотом.

Некоторые тайны даются в руки только тем, кто сможет доказать, что достоин их.

Отец пожевал губами. Трудно было сказать, что именно его шокировало – смысл заявления Адама или же сам факт того, что Адам подал голос. В этой комнате такие слова звучали нечасто. Адам поразился, насколько долго он считал это нормой. Он помнил, как соседи отворачивались от его покрытого синяками лица. Он по глупости считал, что они ничего не говорят, поскольку думают, что он это заслужил. Но теперь он гадал, сколько еще людей, живущих по соседству, скрючивались на полу рядом с диванами, или прятались в своих комнатах, или плакали у крошечного крыльца под проливным дождем. Внезапно он ощутил непреодолимое желание спасти всех этих адамов, живущих на глазах у всех и всё же невидимых, хоть и не был уверен, что они послушают его. Подобный порыв был присущ скорее Гэнси или Блу, и он, удерживая эту крошечную искорку героизма в своем сознании, понял, что он может представить, как спасает кого-то другого, только потому, что уже спасся сам.

– А как насчет Кэйбсуотера?

– А что насчет него? – спросил Ронан. – У него уже не осталось сил, чтобы что-то сделать.

– Я знаю, – ответил Адам. – Но если мы попросим – Кэйбсуотер мог бы умереть за него.

Он беззвучно выскользнул из ее объятий и упал на землю.

Он был королем.

Он повернул голову и вывинтился из-под повязки.

И увидел конец света.

– Насчет этой жертвы, – начал Гэнси.

Они почему-то молчали. Может, он не произнес это вслух?

– Я, кажется, что-то сказал, – повторил он.

– Ага, – ответила Блу. – Но мы не хотим это обсуждать.

– Прошу прощения, если это элементарный вопрос, – перебил ее Генри, – просто я слегка опоздал к началу урока. Но, может, твой отец-дерево дал тебе какой-нибудь совет, как убить демона?

– Что-то, что не причинит мне вреда, – сказал он вслух.

В глазах у него покраснело, затем потемнело.

Покраснело и потемнело.

А затем осталась только темнота.

– Листья, – произнес голос Ронана Линча, исполненный силы и устремления.

– Пыль, – сказал Адам Пэрриш.

– Ветер, – сказала Блу Сарджент.

– Дерьмо, – добавил Генри Ченг.

Он попросил показать ему, где Король-ворон. Ему и показывали путь к Королю-ворону, и неважно, что для этого пришлось сдвинуть целые земляные пласты.