Мигель де Сервантес Сааведра. Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский

Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты.

Не сердись, если тебе скажут что-нибудь неприятное. Живи в ладу со своей совестью, и пускай себе люди говорят, что им вздумается. Привязать язык злоречивому человеку так же невозможно, как запереть поле воротами.

Не лучше ли спокойно сидеть дома, нежели мыкаться по свету и ловить в небе журавля, забывая о том, что коли идешь за шерстью — гляди, как бы самого не обстригли?

Если я вам ее покажу, то что вам будет стоить засвидетельствовать непреложную истину? Все дело в том, чтобы, не видя, уверовать, засвидетельствовать, подтвердить, присягнуть и стать на защиту.

Красоте приличествует степенность, беспричинный же смех есть признак весьма недалекого ума.

— ... я слыхал, что так называемая Фортуна — это пьяная и вздорная бабёнка и вдобавок ещё слепая: она не видит, что творит, и не знает, кого она низвергает, а кого возвеличивает.
— Ты изрядный философ, Санчо, — заметил Дон Кихот, — ты весьма здраво рассуждаешь, не знаю только, от кого ты этому научился. Полагаю, однако ж, не лишним заметить, что никакой Фортуны на свете нет, а всё, что на свете творится, доброе или же дурное, совершается не случайно, но по особому предопределению неба, и вот откуда известное изречение: «Каждый человек — кузнец своего счастья».

И самое лучшее лекарство не поможет больному, если он отказывается его принять.

Колесо судьбы вертится быстрее, чем крылья мельницы, и те, что еще вчера были наверху, сегодня повержены во прах.

Ни одна женщина не поверит, что стихи посвящены ей, если имя её не обозначено в них ясно и отчетливо.

Сеньор, если б я мог изобразить статность её и стройность, вы дались бы диву, но это невозможно, оттого что она вся сгорбленна и согнута, а колени её упираются в подбородок, и, однако же, всякий, глядя на неё, скажет, что если б только она могла выпрямиться, то достала бы головою до потолка.

Если когда-нибудь жезл правосудия согнётся у тебя в руках, то пусть это произойдёт не под тяжестью даров, но под давлением сострадания.

Упорство — вот залог
Того, что невозможное возможно,
И хоть я изнемог,
Взаимности взыскуя безнадежно,
А все ж упрямо жду,
Что на земле небесный рай найду.