Морис Дрюон. Проклятые короли 1: Железный король

Сколько обещаний дается в дороге, и как редко они выполняются по приезде…

Умеешь ласкать даму — умей уважать её репутацию!

— Каждый из нас, — наставительно произнес он, — может быть одурачен людьми, которым он доверился.

Обычно случается так, что к концу связи, когда любовники начинают искать ссоры или устали друг от друга, они обязательно выдают свою тайну.

— Горькая вещь — власть, — произнёс он.
— В любом величье есть своя доля желчи, — возразил Мариньи, — и Иисус Христос знал это.

Через всю историю человечества проходит вечно возрождающееся племя таких вот фанатиков общего блага и писаного закона. Их логика граничит с бесчеловечностью, бездушием, как в отношении других, так и в отношении самих себя; эти служители отвлеченных богов и абсолютных правил берут на себя роль палачей, ибо желают быть последними палачами. Но это лишь самообман, так как после их смерти мир перестает им повиноваться.

Захвати также вот этот мешочек — здесь тысяча ливров: это оружие посильнее всех клинков на свете.

… как известно, существуют женщины, чей взгляд говорит: «Я твоя, твоя с первой минуты, как тебя увидела» — но все это обман, просто у них такой взгляд от природы; с тем же точно выражением глядят они на стул, на дерево, и, в конце концов, от них не добьешься даже поцелуя.

Но судьбы человеческие свершаются не вдруг, и никому не ведомо, какому из его случайных поступков суждено дать ростки, почки, ветки.

Я уж думал, что настал мой последний час, и решил исповедоваться перед господом богом в своих грехах. По счастью, их оказалось так много, что я не успел перебрать и половины, как показалась земля. Остальные я приберег для обратного пути.

Задушили налогами, а налог — это дьяволово изобретение.

Чувство сострадания так естественно охватывает народ при виде беззащитного, несчастного, но смелого человека…

— А вы все хорошеете, кузина, — сказал он.
— Не лгите так безбожно; откуда бы взяться красоте после двенадцатичасового пути, да еще по такой пыли? — возразила королева.
— Если человек любил ваш образ, лелеял его в памяти в течение многих недель, он не замечает пыли, он видит лишь ваши глаза.

Не может человек устоять, когда про него хорошо говорят, а нам, деловым людям, льстец хуже вора.

Одна согрешившая женщина – это слабенький редут. Но три спевшихся бесстыдницы – это уже неприступная крепость.