Но где же не бывает неудач? — В самом раю, праотцу Адаму не задалось жить по своему...
Письма к родным из Сибири
Но где же не бывает неудач? — В самом раю, праотцу Адаму не задалось жить по своему...
Письма к родным из Сибири
Пребывание наше в Чите оказалось в некоторой степени благодетельно для жителей, принадлежавших к горному ведомству и управляемых горными чиновниками. Большая часть из них были очень бедны, но при нас имели все средства поправить свое состояние. Расходы наших дам и издержки на каземат ежегодно простирались тысяч до ста на ассигнации, значительная часть которых истрачивалась в самой Чите.
Избрать из находившихся под следствием определенное число виновных и обречь их на жертву было нетрудно, — всякий, кто был уличен в непристойных словах против правительства, подвергался уже всей строгости законов.
Сколько прекрасных людей бесчеловечная Следственная комиссия наша погубила? А все оттого, что составляющие ее наперерыв друг перед другом хотели выслужиться перед новым царем или получить денежные награды.
Газеты, журналы, выписывались многими, а Никита Муравьев даже перевез в Сибирь всю богатую библиотеку своего отца для общего употребления.
В числе благодарений народу вообще, государь вспомнил и политических преступников, сосланных в Сибирь в 1826 году. Он всех возвратил на родину, всем возвратил права, всем возвратил титулы. Только для первого разряда ссыльных было сделано исключение, состоявшее в том, что титулом предоставлено пользоваться только детям.
Манифест Александра ii, изданный в день коронования в Москве.
Много русских поэтов умерло преждевременно, в молодых летах, много насильственной смертью.
В первый год прибытия нашего в Читу посланы были инженерный штаб-офицер с помощниками выстроить огромную тюрьму, по образцу исправительных домов в Америке.
Подозреваемые в заговоре тотчас были приведены к допросу. Известно, каким образом в Сибири производится допрос: плети, палки и розги почитаются в сем случае лучшими путеводителями к истине.
Судьба бывает столь же непостижима в своих гонениях, как и в своих дарах, и человек, преследуемый ею, нередко, когда менее всего ожидает, встречает минуты утешения.
Одна твердость характера спасла их; хладнокровие, терпение, презрение ко всем гонениям рока, беспечность и беззаботливость о о будущем были единственными средствами спасения их от уныния.
Многое из того, за что мы были осуждены, составляет теперь предмет ожидаемых реформ.
В тридцать пять лет многое изменилось, в понятиях общества — многое черное сделалось белым, а многое белое — черным.
Между тем, время шло обычным путем своим и для нас шло так скоро, что из молодых людей мы сделались стариками.
Мы служили постоянно угрожающим примером для тех, кто вздумает восстать против правительства или ему противодействовать.