Нацуо Кирино. Аут

Разойдясь по разным комнатам, они сделали выбор, и теперь каждый, взвалив на себя свое бремя, существовал в собственной, изолированной реальности.

Придурок всегда придурок и обижаться может только на себя.

Как ни крути, рано или поздно все выходит наружу, каждый узелок, как ни затягивай, в конце концов распустится.

Забавы ради? От слов детектива у него пошла кругом голова. Сатакэ почувствовал себя так, словно его огрели молотом. И все же он нашел силы с безразличным видом пожать плечами, хотя душа кричала: «Все было не так! Не забавы ради! Не для удовольствия! Наслаждение было в другом, в том, чтобы разделить с ней смерть». В тот миг он не чувствовал ничего, кроме любви. Вот почему она так и осталась его единственной женщиной. Вот почему она навсегда привязала его к себе. Ему вовсе не доставило «удовольствия» убивать её. Но как объяснить это все им? Как выразить в одном слове?

— Нет, я не хотел... тебя убивать... только смотреть, как ты умираешь.
— Зачем?
— Думал, что смогу... полюбить тебя... умирающую...
— Только тогда?
Он посмотрел на нее.
— Да... наверное...

Мертвеца можно рассматривать просто как мусор, от которого необходимо избавиться. Мусор, отбросы, естественный побочный продукт человеческой жизнедеятельности. А до мусора никому нет никакого дела, никого не интересует, что там выбросили и кто выбросил. Правда, в таком случае следует согласиться и с тем, что однажды, когда придет время, с тобой могут поступить точно так же.

Красивый человек обладает даром, как писатель или художник. Такое дается не всем, это особая милость свыше.

Ей хотелось побаловать себя чем-то особенным, чем-то таким, что принадлежало бы только ей, и никому больше, поэтому она пошла в зоомагазин и купила самую красивую собачку. Может быть, также поступают и мужчины, покупая понравившихся им женщин.

Я думал, что умер... когда убил ее. Потом увидел тебя и подумал... подумал, что не возражаю умереть еще раз...

Страх хорош до тех пор, пока не переходит в жалкие мольбы, плач и прочее.